Нострадамус

— Дети! Мальчишки! — воскликнул он, силясь улыбнуться. — Настоящие мальчишки, вот вы кто! И из-за чего все это! Два брата воспылали друг к другу смертельной ненавистью из-за какой-то девицы! Черт побери, если вы не можете договориться, бросьте жребий — добавил он, внезапно расхохотавшись.

Принцы вздрогнули и переглянулись.

— Она хотя бы хорошенькая? — продолжал веселиться король. Видя, что братья перестали спорить, он успокоился, и лицо его, сиявшее счастьем и радостью, снова приобрело привычное беззаботное, хотя и чуть скептическое выражение.

— Ах, сир! Только представьте себе восхитительное существо, настоящую белокурую мадонну с роскошными волосами, алыми, словно раскрытый гранат, какие я видел только под солнцем Испании, губками и…

Франциск I, не слушая, легкой походкой направился к двери, за которой слышалось жужжание огромной толпы придворных. Гаэтан де Роншероль бросился к дофину и прошептал ему на ухо:

— А арест, Ваше Высочество? Если вы не арестуете этого человека, красотка ускользнет от вас!

Альбон де Сент-Андре, кусая губы, побледнел: опять его опередили!

— Сир, — сказал дофин, устремляясь вслед за королем. — Сир, здесь находятся два верных слуги Вашего Величества: граф де Сент-Андре и барон де Роншероль. После вчерашнего мятежа черни они ночью ходили с дозором и на Гревской площади заметили человека, некоего Рено, который занимался там каким-то дьявольским и — уж наверняка! — преступным делом!

— Ну и что?

— Как это «ну и что», сир? Этого человека надо арестовать, судить, приговорить! Одно ваше слово, сир, ваш приказ — и он умрет!

Франциск I нахмурился, помрачнел.

— Опять эти истории с колдовством! — проворчал король. — Клянусь Богом, что-то слишком часто они повторяются! Круамар мог бы кое-что рассказать насчет этого…

— Сир, ради бога! — вскричал Анри, не давая брату сказать больше ни слова. — Все же видели, как этот человек собирал в пепелище, оставшемся от костра, кости сожженной накануне колдуньи!

— Ну и что? — снова спросил король, куда более сурово.

— Сир, но ведь его обязательно надо арестовать, этого Рено, и судить!

— Вот уж нет, клянусь Богом! Вот уж чего я не хочу! — недовольно буркнул король. — Хватит с нас судов над колдунами. Вчера мы вызвали этим возмущение, которое едва не переросло в бунт. Поверьте мне, дети мои, когда вы станете царствовать, нужно прежде всего научиться улыбаться льву, чтобы наверняка укротить его, подавить его волю. Париж вчера ясно показал нам, что не хочет, чтобы продолжали сжигать его колдунов и ведьм. И я не хочу, чтобы трогали этого человека!

Франсуа и Анри, потрясенные и подавленные услышанным, переглянулись. В углу комнаты послышались тяжелые вздохи: это Роншероль и Сент-Андре по-своему переживали случившееся. Король, не обращая ни на кого внимания, снова двинулся к двери.

— Все пропало! — с неописуемым бешенством воскликнул Анри, едва отец вышел из комнаты. — Девушка опять ускользнула!

Франсуа сжал кулаки. Глаза его налились кровью. Было совершенно очевидно, что оба молодых человека испытывают к незнакомке ту чудовищную страсть, которая способна превратить мужчину в дикого зверя.

— Ничего еще не потеряно, — спокойно отозвался Роншероль.