Отступить он не мог и не хотел и потому заговорил первым:
– Я вызвал вас обоих из изгнания. Потребовал срочного голосования и выиграл с помощью Кимона.
– Ты отнял у меня семь лет, – сказал Ксантипп хриплым голосом, но как только он произнес эти слова, гнев улетучился.
Прежнего, так хорошо запомнившегося Ксантиппу дерзкого высокомерия у Фемистокла заметно поубавилось. На лице появились новые морщины, плечи ссутулились.
Ксантипп смешался и нахмурился. Где тот смеющийся куриос, которого он знал раньше?
– Ты бы остался еще на три года, если бы я тебя не вызвал, – заметил Фемистокл. – Пусть между нами все будет честно. Ударь меня, если хочешь, но потом сядь и выслушай. Не стой и не пялься. У нас нет на это времени.
– С чего бы мне тебя бить? – со злорадным торжеством спросил Ксантипп. – Значит, за всем этим стоишь ты?
– Подойди и сядь, Ксантипп, – вмешался Аристид. – Давай послушаем, что он хочет сказать.
Ксантипп сжал кулаки, хотя Фемистокл был так широк в плечах, что сбить его с ног, наверное, было бы трудно. И уж точно не с одного удара. Он надеялся, что то же самое относится и к нему самому.
– Рад, что мы нашли тебя, – сказал Фемистокл.
Он никак не мог заставить себя сесть, пока Ксантипп стоял, тяжело дыша и с видом человека, который может в любой момент сорваться. Оба явно чувствовали себя неловко и не знали, что делать.
– Я послал за тобой людей, но твоя жена каким-то образом прослышала раньше. Должно быть, выехала еще до того, как собрание проголосовало…
– Не смей говорить о моей жене, – оборвал его Ксантипп.
Фемистокл кивнул, но садиться не стал и, хотя молчал, держался настороженно. Время шло, но никто не хотел уступать.
– Меня сюда не для этого вызвали! – рявкнул Аристид. – Вы оба! Садитесь.
Не то чтобы они подчинились, но призыв Аристида послужил каждому оправданием и несколько разрядил напряжение. Как бы они ни отстаивали свое воспаленное достоинство, когда их отчитали, как детей, и Ксантипп, и Фемистокл заняли места с одной стороны.
– Спасибо, – сказал Фемистокл.
Его прошиб пот, и он задумался, как бы повел себя сам, если бы оказался на месте Ксантиппа. Скорее всего, не лучшим образом.
– Сейчас приведу Кимона, – негромко добавил Фемистокл уверенным голосом и заметил, что Ксантипп нахмурился. – Как ты прощаешь меня, так и он может простить тебя – ради Афин.
– Я не сказал, что прощаю тебя, – ответил Ксантипп, хотя уже и без прежнего пыла. – Мы еще не рассчитались.