Нечем дышать

И вот тогда Сесили поняла: ее мысли заняты только этими заботами. Спать, есть, дышать. Она больше не переживает из-за таинственного свистуна или опасного чужака. Не волнуется за свою карьеру, за огромный долг, поджидающий ее дома, за сам факт того, что у нее нет дома, куда можно было бы вернуться.

Сейчас для нее главное выжить.

Возможно, именно поэтому Чарльз хотел, чтобы она приобрела собственный опыт восхождения.

Сесили снова подумала о «Месте повешения». Ведь она получила бы серьезную травму, если б поднималась без жумара. Ей трудно было представить, каково это — подниматься вообще без веревок. А ведь они пока только во втором лагере… Вот у нее и будет возможность реально оценить решение Чарльза подниматься в «альпийском стиле».

«Но только если Чарльз будет в этом честен».

* * *

Сесили открыла глаза. Вокруг было темно. Цифровые часы горели неоновым светом: два ночи.

Она уставилась в пластиковую крышу палатки и наблюдала, как клубочками разлетается ее дыхание. Натянула клапан спальника до самого носа. Холодно.

Элиз рядом дышала спокойно и ровно. Но что-то все же разбудило Сесили. Свист. Тот самый свист…

По телу прокатилась волна страха.

Мышцы напряглись, сердце учащенно забилось. Она боялась снова услышать эти звуки, эту последовательность диссонирующих нот. Однако вокруг стояла тишина.

Сна не было ни в одном глазу, и Сесили поняла, что ей надо в туалет. Естественные позывы игнорировать невозможно. С великой неохотой она выбралась из тяжелого пухового спальника — и ощутила такой холод, что дыхание перехватило.

Элиз застонала, но не проснулась.

Сесили надела куртку и ботинки и выбралась в ночь. Кнопка на налобном фонаре никак не нажималась, и она чертыхалась, ругая неловкие от холода пальцы.

И тут услышала голоса.

— Уходи, — произнес женский голос.

— Что-то прошлой ночью ты не возражала. Ладно тебе… — Мужчина.

— Мы были пьяны. И ты мне нравишься… но не здесь.

— Никто не узнает.

Сесили пригнулась и стала красться на голоса. Один из них держал фонарь, хотя и прикрывал его ладонью. Однако света хватало, чтобы понять, кто говорит. Женский голос принадлежал Ирине. А мужской…

Гранту. На этот раз Сесили была уверена.