— Я знаю одно, генерал, коли захотите, то меня во всем обвинить можно. Я ведь знаю чиновников неких, что ложно на людей клепают. И листы их всегда по всей форме заполнены.
— Но что вы скажете на дыбе, господин Волков? — спросил Ушаков.
— Чего мне дыбой грозить? Вы хотите правду знать, генерал, или желаете во всем обвинить меня?
— Я поставлен здесь блюсти интересы матушки-государыни, господин Волков!
— Тогда вы легко можете узнать, что меня никогда не было среди людей князя Дмитрия Голицына.
— В сем разберемся, господин Волков. А вас пока сопроводят в острог.
— В острог?
— В острог.
— Стало быть, я чинов своих лишен?
— Нет пока, господин Волков. Сие покажет следствие. Государыня примет решение.
И Степана Андреевича Волкова бросили в узилище, где он должен был ждать разбирательства…
***
Всесильный фаворит императрицы граф Эрнест Иоганн Бирен прибыл к утреннему приему у государыни. Он громко заявил придворным, что желает иметь с государыней приватный разговор. Все его слова приняли как приказ, и из покоев императрицы удалились.
— У тебя важные вести, друг мой? — спросила Анна по-немецки.
— Да, Анхен. Выяснил я подробности того дела, с которым явился к тебе граф Ушаков.
— Ты снова про это! Ты же знаешь, что я не хочу говорить про сие!
— Придется, Анхен! — настаивал Бирен. — Ты говорила о справедливости, и я принес её тебе. Степан Волков арестован по ложному доносу известного негодяя графа Дугласа. Узнал я про него все в подробностях. Доносит Дуглас, что состоял в заговоре с князем Голицыным. Но сей Голицын Дугласа в прежние времена со службы прогнал и лишил пенсии. Не странно ли, что Голицын Дугласа вовлек в заговор? Князь хоть и враг тебе, Анхен, но не дурак. Никогда не доверил бы он такой тайны Дугласу. А это значит, что слова Дугласа ложь. Но по чьему наущению он их сказал?