Том 4. Четвертая и пятая книги рассказов

– Пустяки! эти молодые люди всегда устраивают собачью свадьбу и кошачьи концерты из-за первой юбки! –

Я не посмел ему напомнить о приятностях славы, тем более, что в комнату вошла синьора Клементина, на которую опекун сейчас же и набросился.

– Что это за шум? – спросила она, входя. –

– Что это за шум! святая невинность! Это вам лучше знать, что это за шум. Наши обожатели дерутся. Нет того, чтобы подумать о больном дяде, который вас содержит и который может каждую минуту умереть! Вы не подумаете, какая это будет потеря для искусства! Вам всё равно, только бы была орава любовников. Змея! –

– Какая орава любовников? в уме ли вы? вы сами мне навязываете разных дурацких женихов, графа Парабоску и т. д.

– А Прокаччи кто тебе навязал? тоже я, скажешь? – Валерио тут ни при чем.

– Как ни при чём? Я тебя лишу наследства! –

– У меня есть свой капитал, если вы его не расстратили.

– Дерзости!? –

– Вы потеряете голос.

– Да, я потеряю голос, я обнищаю, я умру и ты будешь виновницей! –

– Не срамитесь, на улице всё слышно.

– Пусть слышат! Я никого не боюсь. –

– Вы – смешны!

– Кто – я – смешон? Палку, палку мне сейчас же! В передней за ларем, налево в углу толстая палка! – визжал Кальяни. С улицы доносился уже лязг шпаг и крики о помощи. Я поспешно спустился с лестницы, желая узнать, не ранен ли Валерио, но меня сразу так толкнули в бок, что я попал в соседний переулок, по которому и побежал домой.

Глава 5-я.

Так я и не видел г. Прокаччи, к которому так быстро почувствовал искреннее расположение и преданность. Дело в том, что после того дня Валерио исчез и никто не знал где он. Можно было бы подумать, что его убил граф Парабоско, если бы Клементина не сохраняла полного спокойствия, конечно, невозможного в случае смерти Валерио. Прошло дней пять; я узнал, посетив еще раз синьору Риди, что пленившая меня госпожа – не более, как служанка синьоры Сколастики, у которой, как часто бывает у святых женщин, была одна из самых распущенных дворней города. Должен сознаться, что это открытие нисколько не уменьшило в моих глазах её прелестей, – наоборот, даже как-будто увеличило их, показав их более доступными. Наконец, она, мне назначила свиданье, но почему то не у себя в комнате, не у меня в гостинице, но, вероятно, соблазнившись теплой погодой, за городом в роще.

– У хижины анахорета, – заключила она.

– Какого анахорета? Разве такие существуют в наше время?

– А то как же? разве ты не знаешь, что совсем на днях появился около города отшельник и молва уже успела раструбить о его святости. Но он бежит от людей, что еще более привлекает к нему последних.

Я ничего не слышал об анахорете, но согласился придти вечером в рощу.