– Вы можете думать что-нибудь дурное, вам может казаться, что я и сестра как-то втерлись в ваше семейство, имеем слишком большое влияние и злоупотребляем им. Но, поверьте, это не так. Моя сестра Елена – она святая женщина, вы это знаете. Я ее слушаюсь не только как старшую сестру, но как покойную мать, потому что она знает лучше нас всех то, что необходимо знать, необходимо!.. Вы, может быть, думаете, что ваш отец слишком любит меня?
И голос Софьи Артуровны перервался, как будто она страшилась Катенькиного ответа.
– Я об этом ничего не знаю… И потом, отец может любить кого ему угодно. Кто тут может быть судьею? Он человек добрый и в сущности христианин; я думаю, он любит всех.
– Ах Катенька, вы все не про то, не про то! Я очень виновата пред вами, конечно, но я говорила не о христианской любви.
– А о какой же? Что же, вы думаете, что отец влюблен в вас?
Видя, что Софья Артуровна замолкла, припав к ее плечу, Катенька снова спросила:
– Давно он вас любит?
– Не спрашивайте об этом, не мучьте меня! – бормотала Софья Артуровна, густо краснея.
– Я не помешаю вашим совещаниям? – раздался громкий голос Елены Артуровны, незаметно подошедшей к сидевшим. Софья Артуровна слегка вскрикнула и, бросившись на шею сестре, прошептала:
– Милая Нелли, ей все известно!
– Что же ей известно?
– Тетя Софи мне призналась, что папа ее любит! – сказала Катенька с спокойным вызовом.
– Бедное, бедное дитя! Она совсем лишилась рассудка! – сказала Елена Артуровна и тихо добавила Екатерине Павловне: – Милая Катя, я тебя умоляю, дождись меня здесь. Я только провожу несчастную Софи домой, вернусь и все объясню!
Катенька будто не соображала всей важности того, в чем призналась Софья Артуровна. Она будто застыла и с простым любопытством только ждала, как все это может объяснить тетя Нелли. Когда последняя вернулась, Катенька продолжала сидеть на той же скамейке.
– Ты была, естественно, удивлена тем, что тебе говорила эта несчастная, – заговорила Елена Артуровна. – Но я тебе должна открыть, что на Софи иногда находит затмение, нечто вроде сумасшествия, когда ей кажется, что все в нее влюблены. Это, конечно, простая случайность, что она назвала Павла Ильича, а не первого из знакомых мужчин, хотя бы Сережу, Вейса или того же Зотова. Мы тщательно скрывали эти ее состояния, но сегодня не досмотрели, – и вот ты вся в волнении…
– Она говорила искренно и с большим чувством, – промолвила Катенька задумчиво.
– Но она искренно и верит тому, что выдумывает ее больной мозг.
Екатерина Павловна недоверчиво покачала головой, а Елена Артуровна продолжала настойчиво и убедительно:
– Ты стала какая-то странная, Катя! Почему ты больше веришь сумасбродным словам душевнобольной, нежели мне, которая никогда не обманывала твоего доверия? Наконец, ты можешь спросить у отца.
– Я это и сделаю! – ответила Катенька и поднялась со скамейки.
ebooksa