— С чего вы взяли, что Ли это сделал? На этот счет есть только утверждения Холлистера в его прощальной записке.
— Есть также документы, которые прислал мне аноним.
— Их проверили?
— Нет, сэр, но раз их приготовили, значит, кто-то собирался воспользоваться ими, если детали сделки станут достоянием гласности. Ведь документы подтверждают полную невиновность Роудса.
И вас, заметил я про себя.
— Но вы же помните, нет никаких доказательств, что эти документы написаны мною или Роудсом, — сказал Ледбеттер.
Я понял, на какой основе он собирается строить свою защиту, и решил его немного осадить:
— Кстати, о чем вы с Руфусом беседовали в ночь его гибели?
Несостоявшийся сенатор изумленно уставился на меня.
Вербена раздраженно фыркнула:
— Откуда вы знаете, что Джонсон был здесь?
— Но это не секрет, не так ли?
— В данный момент — да, — согласилась Вербена, напоминая своим видом огнедышащую гору, грозящую извержением.
— Мой мальчик, вы сделаете мне огромное одолжение, если не станете упоминать об этом визите в печати, — с дружеской миной попросил Ледбеттер.
— Уверен, Пит об этом и не думал, — предостерег Элмер, напоминая мне о том, что все еще ведет центральную колонку «Глоуб» — «Американский Нью-Йорк» и пользуется немалым влиянием на редактора.
— Сенатор, у меня не было ни малейшего намерения это печатать, — искренне заверил я. — Меня интересует лишь убийство. Политика — не мой профиль. Мне было только любопытно, вот и все. Ведь вы были последним человеком, видевшим Руфуса живым.
— Верно, но только не для печати, — мрачно буркнул Ледбеттер. — Руфус угрожал мне, угрожал меня шантажировать. Я сказал, пусть делает что хочет. Он заявил, что так и сделает, устроит скандал, даже если погорит и сам. Боюсь, мы расстались врагами, и нам уже не было суждено встретиться на этом свете.
Последовала долгая пауза. Я неожиданно почувствовал усталость, меня отчаянно клонило в сон.
Миссис Роудс отвернулась, и вся компания перестроилась вновь. Я отказался от выпивки, получил кофе, хотя и тот не помог мне проснуться. Так что я широко зевнул, извинился и отправился спать.
Загадка была решена. Я испытывал удовлетворение не только от того, что решил ее, но и от того, что отказался от триумфа и рукоплесканий, которые ждали меня, объяви я об этом всему свету.