Колин совершенно не ожидал подобного письма, похожего на сказку. Разумеется, он тут же ответил.
«Мне ужасно одиноко», — написал он и спросил, может ли прислать ей описание своих сексуальных фантазий.
Лиззи ответила с энтузиазмом:
«Уверена, что у фантазий нет границ. Вы мне этим и понравились: широко мыслящий человек без каких-либо предрассудков. Как и я».
Стэгг отправил письмо, где в деталях описал свою мечту о том, что в солнечный день в парке они занимались сексом, шепча друг другу на ухо: «Я люблю тебя!» Сценка заканчивалась тем, что Колин стирал бы слезы, которые катились по щекам женщины.
В полиции все были в восторге: он написал о парке — то есть о том месте, где нашли жертву.
Но Бриттон сказал им, чтобы они проявили осторожность. Разумеется, было бы очень удобно, если бы в фантазиях Стэгга было больше жестокости и меньше нежностей и ласки. Так что в следующих посланиях Лиззи решила спровоцировать партнера по переписке. Женщина сообщила, что ему не надо сдерживаться: «Ведь мои собственные фантазии безграничны и воображение рвется на волю. Иногда я беспокоюсь по этому поводу, и мне хотелось бы думать, что мои чаяния совпадают с вашими… Хочу воспринимать вас как сильного мужчину, который способен на все, а себя — как партнершу, полностью находящуюся в вашей власти, хочу чувствовать свою беззащитность и даже унижение».
«Я уверен, что тебя должен хорошенько оттрахать настоящий мужик, — ответил Колин в таком же тоне. — Могу заставить тебя кричать от боли и удовольствия».
При этом Стэгг тут же объяснил, что он вовсе не жестокий человек и пишет это только потому, что по ее письмам заметно, какие эротические фантазии ее волнуют: «Если это оскорбительно, то прошу прощения». А в конце добавил, что был бы рад видеть ее у себя в гостях и приготовил бы собственные «коронные блюда — ризотто болоньезе и крыжовенный мусс».
Однако Пол все же отметил в этих письмах «отчетливые элементы садизма». А переписка продолжалась. Лиззи написала Колину несколько писем, где недвусмысленно намекала, что считает его весьма привлекательным. По его ответам был заметен шок мужчины, он не мог поверить своему счастью, и это было самое поразительное происшествие в его жизни. Но все омрачала одна деталь: когда он предлагал вывести общение на новый уровень, например встретиться и претворить в жизнь их общие фантазии, она уводила разговор в сторону. Колина это ставило в тупик, но мужчина списывал все на загадочную женскую натуру.
Бриттон предложил Лиззи намекнуть подозреваемому, что у нее самой есть какая-то «мрачная тайна», что-то одновременно «ужасное» и «прекрасное», что она сделала когда-то в прошлом. С тех пор «это» пробуждает в ней «сильнейшие чувства».
Колин ответил, что очень хотел бы выяснить ее тайну. Кстати, у него есть своя — полиция обвиняет его в убийстве Рейчел Никкел, ведь он «одинокий язычник». Но он этого не делал.
Лиззи ответила, что совершенно не против того факта, что он убийца, ведь «так будет легче раскрыть и свою тайну». Возможно, им все-таки стоит встретиться, например устроить пикник в Гайд-парке, где они смогут поделиться самым сокровенным. Колин сообщил, что ему очень нравится эта идея и он будет рад услышать ее секрет. Но он сразу предупредил, что Рейчел он не убивал, и надеялся, что это ее не разочарует. И все же, если ей вдруг захочется, во время секса они могут надевать на Лиззи ошейник, а он будет входить в нее сзади, и таким образом они «предавались бы плотской любви каждые пять минут».
«Страшная тайна» Лиззи заключалась в том, что подростком она свела знакомство с «особыми людьми» — сатанистами. Пребывая в их компании, она видела, как «перерезали горло младенцу, после чего его кровь сливалась в чашу и каждый присутствующий должен был из нее пить». Все это Лиззи рассказывала во время пикника под пристальным наблюдением компании полицейских, переодетых в гражданскую одежду.
Затем, продолжала она, эти люди убили мать малыша: «Она лежала голая. Нам принесли ножи, и один мужчина протянул мне его и попросил перерезать горло этой женщине. Я послушалась. Дальше была непередаваемая оргия, где я занималась сексом с тем мужчиной — самым лучшим в моей жизни». Лиззи посмотрела на Колина и сказала, что готова по-настоящему полюбить только человека, совершившего нечто подобное.
— Слишком высокая планка, — ответил он.
Следующие недели Лиззи продолжала напирать на Стэгга: «Мечты [об убийце] меня невероятно возбуждают. Заводит лишь одна мысль о мужчине, который совершил его… Я хочу того, кто был бы именно таким. Если бы ты и правда оказался тем самым, если бы убил эту женщину, у нас сложились бы потрясающие отношения».
«Прости, но я не совершал убийств», — печально сообщал ей Колин.
И все же, желая понравиться, продолжал описывать свои фантазии с присутствием ножей, крови и прочего. Когда письма отдали Бриттону, тот все внимательно прочитал и вынес вердикт:
— Это человек с крайне извращенной сексуальностью, которая встречается у весьма небольшого процента мужчин. Вероятность, что на пустоши в момент убийства были два таких человека, крайне мала.
ebooksa