Время будто замерло, предоставляя человеку возможность, соизмерив ум и силы, начать искать выход из положения.
И он его нашёл. Правильнее будет сказать, выход нашёл себя сам, напомнив о газовом фонаре, который отец вместе с аптечкой, огнетушителем и набором инструментов хранил в небольшом, похожем на чемодан ящике. Просчитывая любые, даже самые невероятные ситуации, тот не мог не учесть варианта отключения электроэнергии, потому и припас фонарь, не забыв снабдить его коробком спичек.
Найти и зажечь нехитрое устройство не составило труда, отчего сейф озарился скудным, но значимым для Богданова, светом.
Вспомнил слова отца: «Резервного освещения хватит на три часа». Илья, воспряв духом, позволил себе расслабиться. Он даже собрался продолжить знакомство с архивом, для чего вынул из коробки папку с надписью: «Год 1998. Заключительная серия испытаний», как вдруг до сознания дошло то, на что до этого не обращал внимания. Исчез звук проникающего в хранилище воздуха. Напоминающий работающий за стенкой вентилятор тот вдруг смолк, словно кто-то взял и выдернул провод из розетки.
Следующему мгновению суждено было стать роковым, ибо именно столько понадобилось времени для того, чтобы до Ильи дошёл смысл замысла Гришина.
Отключение энергии лишало узника не только света, но и воздуха.
— Скотина, — сорвалось с губ. — Измором решил взять. А я — то разбушлатился: фонарь, три часа гарантированного света. Хрен там. Не такой полковник дурак, чтобы довольствоваться малым. Запустит в систему какую-нибудь дрянь, тогда- то и начнётся настоящая свистопляска.
Звонок телефона, остудив пыл, заставил поморщиться.
То, что звонил Гришин, не вызывало сомнений.
— Ну как вы там, Илья Николаевич, не слишком жарко?
Прорывающийся сквозь провода голос был больше наполнен издёвкой, чем смыслом.
— Пока не очень, — вынужден был соврать Илья.
— А то пожалуйте наверх. Будем рады.
— Понимаю, о какой радости идёт речь, — усмехнулся Богданов. — Разберусь с замками, тогда и выйду.
— Интересно знать, как вы намерены разобраться, если мы отключили электроэнергию?
— У папы тут резервный источник предусмотрен, так что часа три в запасе имеется.
— За три часа вы, уважаемый, Богу душу отдадите, если, конечно, родитель ваш сейф кислородными подушками не оснастил.
На этот раз раунд невидимого боя оказался за Гришиным.
Первые признаки нехватки воздуха Богданов ощутил через пять минут. Через десять стало жарко. Через двадцать пот, струясь по телу ручьями, заставлял грудную клетку вздыматься так, будто лёгкие выросли до размера слоновьих. С каждым вздохом воздуха становилось всё меньше и меньше. Поглядывая на дверь, Илья ловил себя на мысли, что думает не об архиве, не о Гришине. Само существование Богданова было направлено на поиски силы воли.
«И зачем я себя мучаю? Ради чего? Ради заметки в газете: «Илья Богданов ценой собственной жизни пытался спасти архив суперсекретного оружия»? И что из того? Ну, спас. Ну, не дал преступникам завладеть «лучом смерти». Дальше что?
ebooksa