Ефим Григорьевич открыл дверцу автомобиля и сказал:
– Потеснитесь немного. Этот вот сознательный советский гражданин любезно согласился показать нам бандита, который передал ему на продажу халат покойного профессора Федора Евграфовича Харитонова. – Это вещественное доказательство, держи его, Николай. – Он протянул халат Трубачеву. – За сохранность отвечаешь лично.
– Понял.
– Показывай, где он живет! – приказал торговцу майор Бережной. – Или ты думаешь, что мы решили тебя на машине покатать?
– Развернуться надо, а потом налево по переулку.
– Поехали!
Вскоре машина подкатила к четырехэтажному зданию, выкрашенному в серый цвет. Ни лепнины на фронтонах, ни барельефов под крышей, ни античных балкончиков – ровным счетом ничего такого, за что мог бы зацепиться взор. Обыкновенный унылый дом, каковых в окрестностях было выстроено немало. К нему криво притулились деревянные сарайчики, в которых жильцы хранили свои вещи, уже давно не нужные.
– На втором этаже, – сказал Бабенко.
– А ты здесь собираешься барином, что ли, сидеть? – с усмешкой осведомился майор Бережной. – Покажешь дверь!
– Послушайте, но…
– Никаких «но»! Или ты хочешь, чтобы мы тебя за шкирку волокли?
Бабенко неохотно выбрался из машины, нехотя затопал к ближайшему подъезду, потянул на себя дверь с тугой скрипучей пружиной и вошел в затемненное помещение. Следом, не отставая, шли Кондрашов и Трубачев. Майор Бережной держался немного поодаль, посматривал по сторонам.
По улице на значительном отдалении от них шагали редкие прохожие, каждый из которых был отягощен собственными делами. До четырех мужчин, вышедших из машины, им не было абсолютно никакого дела.
Сотрудники уголовного розыска и торговец, стараясь не шуметь, поднялись на второй этаж и остановились перед угловой дверью.
Майор Бережной вытащил из кармана «ТТ», посмотрел на подавленного Бабенко и негромко приказал ему:
– Стучи!
– А что сказать-то? – нерешительно спросил чернявый продавец.
– Скажешь, что срочно нужно увидеться.
Оперативники предупредительно разошлись по разные стороны двери. Бабенко подступил вплотную к ней и несильно постучал.
Через минуту за створкой раздался женский голос: