В Линкольнвуде гаснет свет

— Да это смешно, — шикнул он в ответ.

— Макс, ты собираешься? — снова крикнул Дэн.

— Да! — ответила Хлоя за брата. — Я ему помогаю!

— Хорошо! Давайте по-быстрому! Мы уезжаем, как только мама вернется! Не знаю, где она бродит.

— Наверно, зашла в бар, — пробормотала Хлоя.

Отец прошел к себе в спальню.

Макс с беспокойством посмотрел на сестру:

— Думаешь?

— Я не знаю. — Увидев, как встревожился Макс, Хлоя сказала: — Нет, уверена, что никуда она не зашла. Не беспокойся.

— Мы не отправимся в этот дурацкий поход, — заявил брат.

— Просто подыграй. Пусть мама с ним разбирается. Засунь в рюкзак одежду, чтобы было похоже, что ты собрался.

— Ты так же сделала?

— Типа того.

Хлоя сделала шаг назад в комнату. Макс остался стоять на пороге.

— Что? — спросила девушка.

— Ты не хочешь… не знаю… научить меня волейбольной подаче?

— Чего?

— Или, типа, сыграть в «Монополию» или что-нибудь еще?

От выражения лица брата у Хлои заныло сердце. Они никогда не были особенно близки, а в подростковом возрасте и вовсе перестали общаться. Последние пару лет, если Хлоя и думала о брате, то исключительно как о препятствии — зараза, опять занял ванную или доел последние хлопья.

Но Макс был ее братом. И сейчас, глядя на него, девушка поняла, что была для него плохой сестрой. Хорошая сестра не бросила бы его в такой момент.