— Нет, не хорошо! Весь мир рушится! На моих глазах рухнул чертов самолет! Мой начальник попытался меня застрелить!
Проблема с алкоголем была у Джен, но самообладание терял почему-то Дэн. Разве не должно быть наоборот?
Все бессмысленно. У него никак не получалось спасти семью. А теперь он еще, похоже, сломал палец на ноге.
Дэн бросил колотить по дверце, проковылял к столу и рухнул на стул.
— Ты хорошо поел? Тебе приготовить чего-нибудь? — Джен подошла к плите и подняла крышку кастрюли, в которой муж готовил овсянку. — Божечки! Что здесь произошло?
— Я приготовил овсянку.
— Зачем?
— Чтобы накормить наших детей!
— Спасибо тебе за это. — Джен потыкала в скользкие остатки каши такой же грязной ложкой, которую Дэн оставил рядом с плитой. — Но почему овсянка? Это же самое липкое в мире блюдо.
— Потому что я идиот! Понятно? Я не подумал!
Дэн согнулся пополам и сжал голову руками, вцепившись пальцами в волосы.
— Все в порядке. Не переживай, — услышал он.
А потом почувствовал руку Джен у себя на спине.
— Все будет хорошо, — сказала ему Джен. — У меня только один вопрос.
Дэн поднял голову и посмотрел жене в глаза. Прочитать выражение ее лица было трудно: то ли тревога, то ли жалость.
— Тунец или арахисовое масло?
Дэн вздохнул:
— Тунец.
Через десять минут Джен подняла уровень сахара в крови мужа ломтиками яблока и салатом с тунцом. Благодаря перекусу Дэн немного успокоился и согласился, что да, ради сбора информации неплохо было бы спуститься с холма и послушать, что говорят собравшиеся на городском собрании.