Смерть в темпе «аллегро»

Во-вторых, яд наперстянки действует, конечно, быстро, однако ж не мгновенно – и если бы кто-то ухитрился влить в горло Васильевскому содержимое склянки (допустим, ему бы это удалось без причинения травм, хотя непонятно каким образом) – пришлось бы обездвижить жертву и зажать рот. Причем удерживать в таком положении необходимо было бы как минимум несколько минут.

Не стоило также рассчитывать и на то, что князь с его силой и темпераментом стал бы послушно ждать того момента, когда отдаст концы. Однако в комнате не было и тени разгрома, если не принимать во внимание обычный бардак в вещах: на кресле висел домашний халат, не было ни перевернутых стульев, не разбитых ваз, у самой кровати на столике в целости и сохранности стояли бутылка портвейна (впрочем, совершенно пустая) и хрустальный бокал. Единственное, что несколько выделялось в комнате, помимо трупа, была небольшая пробочка, упавшая возле кровати. Она, по-видимому, подходила к разбитому вдребезги флакону около стены, на которой еще виднелось небольшое влажное пятнышко.

– На экспертизу! – скомандовал Уваров. – Образцы жидкости срочно на экспертизу, пока не выветрились. Если флакон получится склеить, его тоже – на новую систему насчет отпечатков пальцев. Бутылку портвейна тоже.

– Где обнаружили покойного? – спросил Филимонов у лакея, стоявшего у кровати.

– Здесь и обнаружили, ваше превосходительство, – оговорился тот. – Павел Андреевич лежал на кровати, под одеялом.

– Под одеялом… – повторил за ним Филимонов. – Пусть эксперт учтет, когда будет определять время смерти. Что было вчера?

– Вчера у его превосходительства был небольшой званый вечер.

– Так сразу? – недели не прошло после смерти Дмитрия Павловича?

– Мы сами – среди слуг – удивились, – ответил лакей. – Но потом посмотрели, кто присутствовал и, кажется, все поняли.

– Кто же?

– Его сиятельство, князь Гагаринский…

– Сергей Сергеевич? – прервал его надворный советник, решивший все-таки проверить.

– Так точно, они-с… и ещё был молодой человек…

– Имя?

– Не могу знать, ваше превосходительство. При мне к нему не обращались.

– А кто может знать?

– Так попробуйте у швейцара узнать – он пускал приглашенных.

Филимонов кивнул в сторону и Владимир Алексеевич рысью бросился из спальни искать свидетеля. Спустя минуту он вернулся – скорее недовольный, чем удовлетворенный:

– Антон Карлович, есть данные. Не фонтан, что называется – но хоть что-то: звали его Павел Августович.

– Хорошо, что еще?