В такой же ситуации оказался мой друг Кевин Хайнс, который пытался покончить с собой, спрыгнув в 2000 году с моста Золотые Ворота. Хайнс — один из двадцати девяти человек, которым удалось выжить после четырехсекундного падения с 68-метровой высоты в бурлящую холодную воду залива. Сейчас Кевин говорит, что находится «на долгом пути выздоровления и возвращения к нормальной жизни». «Как только я начал осознанно и честно относиться к своему больному разуму, я стал излечиваться. Я узнал, что боль, о которой кому-то рассказываешь, убавляется вдвое. Научные данные подтверждают: беседа о внутренней борьбе с тем, кто активно слушает и сочувствует, реально помогает облегчить страдания. Двадцать лет спустя я настроен не допустить этого снова».
Я очень сочувствую мужчинам, которые страдают молча, готовые скорее умереть, как подсказывает статистика, чем рассказать другому мужчине (да хоть кому-то) о том, что их гложет. Множество мужчин борются с обычными, нормальными вещами, но чувствуют себя при этом совершенно не нормально. Независимо от того, что нас мучает — болезненное пристрастие либо его рецидив, бесплодие, утрата работы либо отсутствие секса с партнером в течение месяца, полугода или нескольких лет, — часто боль от переживаний в одиночестве оказывается сильнее, чем боль сама по себе. Я очень сочувствую этим мужчинам, потому что нам не дозволен такой способ коммуникации и у нас нет инструментов, чтобы освоить его.
По этой причине, конечно, наша дружба (если она есть) неглубока и мы продолжаем страдать молча. Мы делаем именно то, чему нас учили.
Но есть и хорошие новости. Я верю: все меняется. Мы достигли точки, в которой цена стала слишком высокой. Изменения происходят по всему миру. Я видел подростков, которым хватает смелости сказать: «Это больше не работает». Каждый раз, когда молодой мужчина подходит ко мне и говорит, что смотрел мое выступление на TED Talk, мне хочется плакать. На самом деле, работая над этой главой, я прошел через то, что обычно называю «мгновением сомнения»: я задумывался о том, найдется ли хоть кто-то (и я не только о мужчинах в данном случае), кто окажется достаточно открытым, чтобы хотя бы начать читать мою книгу и работать над своим поведением. Но Бог умеет нас удивлять, и в нужное время я получил сообщение в соцсети, от, возможно, одного из самых известных молодых музыкантов в мире (с которым лично не знаком); он написал, что посмотрел мое выступление на TED и оно побудило его обратиться к знакомым женщинам и вступить с ними в диалог о том, как, на их взгляд, он мог бы стать лучшим мужчиной. Он открыто попросил у них прощения за неосознанно бесчувственные и агрессивные моменты, которые в их жизни возникали из-за него и из-за других мужчин. И, к его удивлению, в полученных ответах присутствовала явная благодарность, так как женщины были глубоко тронуты его желанием стать открытым и не скрывать свою слабость. Сам факт того, что молодой парень, способный оказать влияние на десятки, если не сотни, миллионов молодых мужчин и мальчиков, встал на этот путь и сообщил мне, что меняет свою жизнь, дает надежду: быть может, следующее поколение мужчин будет готово воспринять эту книгу и ее идеи. Многим мужчинам, несмотря на поддержку от близких им женщин и/или партнеров, также нужна поддержка от других мужчин. Неслучайно я вот уже несколько лет получаю тысячи сообщений от мужчин и мальчиков, которые чувствовали, что им нет места в обществе, ведь они якобы не вписываются в рамки «настоящего мужчины», и их отклики побуждают меня продолжать. Каждый раз, как и в этом последнем случае, я понимаю: я даю им ощущение, что они не одни, и оно возвращается ко мне — они тоже напоминают мне, что я не один. И наиболее значимы для меня сообщения от ближайших друзей — тех, кто в течение последних нескольких лет сознательно пытается сменить стремление к социальному капиталу на потребность в социальных связях.
Мужчины хотят полноценных дружеских отношений; мы просто не знаем, как их обрести.
Летом 2017 года я пригласил на один из эпизодов «Полноценного мужчины» своего друга, доктора Майкла Киммела, социолога, специализирующегося на гендерных вопросах. Он рассказал о том, как важно создавать пространства, где мужчины чувствовали бы себя достаточно безопасно и уверенно, чтобы высказываться и делиться. Такие пространства, которые вселяли бы уверенность: ничто из мужских признаний не будет использовано против них. Я не предлагаю вам приглашать другого мужчину на чай, я всего лишь пытаюсь объяснить: если мы хотим развивать такой тип дружеских взаимоотношений — которые больше, чем работа, спорт и выпивка, которые придают смысл нашей жизни и буквально помогают нам жить, — мы должны некомфортное превратить в комфортное. Мы должны научиться рисковать, делать то, чего никогда раньше не делали, и говорить о том, о чем никогда не говорили. Это будет неприятно, странно, иногда даже больно. Нам придется напрячься, но результат того стоит.
Мне нравится думать об этом как о погружении в холодную воду — в одну из сотен ледяных ванн, которые я применял для больных мышц после футбольных и атлетических тренировок в старшей школе. Забираться туда по собственной воле неприятно. Я ненавижу это. Это некомфортно, болезненно и это последнее, чего я хочу, когда мое тело или разум ослаблены или я нахожусь в стрессовом состоянии. Но эта практика здорово помогает мне в течение последнего года и уже стала неотъемлемой частью моей жизни. Иногда я трачу часы на то, чтобы заставить себя сделать это. Но когда я уже сижу в холодной воде, встречаясь с болью лицом к лицу, давая себе возможность прочувствовать ее и пройти через нее, на другой стороне этого страха и боли меня встречает блаженство. Я ощущаю, как мое тело приспосабливается, как ум побеждает боль, и осозна
В своей очень личной и близкой мне по духу книге I Used to Be a Miserable F*ck («Я был жалким придурком»)[15] мой друг Джон Ким рассказывает о своем пути самопознания и о приемах, которые он освоил, следуя этим путем. По его словам, это рассуждения о том, «что стоит и чего не стоит делать, чтобы прийти к мужественности». И какова же одна из рекомендаций Кима? Ходить на «мужские свидания». Он призывает не рассматривать это как нечто странное, а смешивать общение с совместными занятиями, и как можно чаще. Я это вижу как тренировку или игру в баскетбол с другом или парой друзей, но с возможностью поговорить о том, что на самом деле происходит в нашей жизни. Вырваться на подобные встречи становится значительно сложнее, когда у вас появляются дети, но дружба, как и брак, требует заботы. Даже если это просто короткий разговор во время растяжки — да, парни, делайте растяжку, потому что никто не любит ноющих от боли «спортсменов выходного дня». Я обычно приглашаю друга потренироваться вместе, и потом, когда он приходит, интересуюсь, что его тревожит. Часто я первый делюсь своими переживаниями, потому что таким образом (как мы уже обсуждали ранее), через раскрытие собственных трудностей и проблем, мы приглашаем другого человека сделать то же самое; причем вам необязательно буквально спрашивать друга о том, что его гложет, хотя я задаю своим друзьям именно такой вопрос.
Я обнаружил, что самый трудный этап в установлении связей — это отправить первое сообщение или набрать номер для того, чтобы договориться о времени. Когда мне требуются поддержка или совет, когда я хочу, чтобы меня выслушал тот, кто знает меня и не станет потакать мне, либо когда мне просто пришла в голову идея хорошо провести время с другом, я придумываю сотни оправданий или причин не делать этого, — и точно так же я поступаю, когда не желаю залезать в холодную воду. Всегда можно отговорить себя от того, что в конце концов способно принести пользу.
Но я довольно хорошо понимаю: если я совершаю над собой усилие, оно почти всегда окупается.
Отлично, вы преодолели самый сложный этап. Связались с другом и запланировали встречу, но что дальше? Как прийти к сознательному общению? Ныряйте первым. Совершите этот чертовски неприятный прыжок и оставайтесь в воде. Даже если это тяжело, даже если вам захочется выйти, оставайтесь там. Вы используете все те качества, которые делают вас мужчиной, и достигаете пика мужественности наилучшим способом — делясь тем, что лежит у вас на сердце, и устанавливая эмоциональную связь с другим мужчиной. Научитесь находить комфорт в дискомфорте. Возможно, вам придется первому поделиться тем, что вас беспокоит, тем, что вызывает сомнения, или тем, о чем вы недавно поспорили со своим партнером. Я в качестве своего внутреннего компаса использую стыд. Чего я стыжусь в данный момент? В чем вижу изъян? Об этом и говорю в первую очередь.
Я могу сказать, например, так: «Слушай, я отвратительно чувствую себя из-за того, насколько сильно был занят в последнее время; кажется, я многое упускаю, не проводя время с детьми и женой, и все это сказывается на мне. Как ты с этим справляешься?» Есть много способов начать общение, но в одном я уверен: оно всегда должно подразумевать возможность задавать вопросы. Я стараюсь показать свою уязвимость, чтобы другие мужчины видели: в этой воде не опасно. С большой вероятностью то, чем я поделюсь, будет созвучно событиям в их жизни. Нет ничего зазорного и в том, чтобы обсудить спорт, например последний матч, — это поможет растопить лед, — но такие темы не должны быть единственной связывающей нас нитью. Если дружба держится на поверхностном общении, то в дальнейшем обмениваться более личными вещами становится особенно трудно и дискомфортно. Будьте готовы к неловким моментам и не осуждайте себя за них. Пусть для них тоже найдется место. Вы можете просто пошутить по поводу неловкости и продолжать. Доктор Киммел поделился со мной секретом: для мужчин в возрасте (таких, как он) простейший способ навести мосты — это спросить об отце. Какими бы ни были вопросы, куда бы ни вел разговор, начните с нормализации чувств, эмоций и желания дружить, не забывая о том, что все это делается не ради демонстрации совершенства, а ради налаживания связей. И если вы хоть в чем-то похожи на меня или на моих друзей, то вы знаете: именно наши несовершенства позволяют создать самые глубокие связи.
И наконец, как говорит Ким об этих «мужских свиданиях»: «надо чаще встречаться». Но эти встречи необязательно каждый раз наполнять глубоким, содержательным общением. Более того, один из моих лучших друзей недавно позвонил мне и напомнил, что в своем стремлении как можно чаще говорить о трудном и неприятном я начал забывать о встречах ради развлечения, которые также необходимы. Он попросил меня звонить друзьям НЕ ТОЛЬКО для того, чтобы узнать, как у них дела, обсудить что-то важное и глубокое, но и чтобы просто поболтать. Временами я становлюсь слишком зацикленным на личностном росте или саморазвитии, и это напоминание важно, ведь и в болтовне заключено много ценного для отношений. Дружба, как и наши тела, автомобили и дома, как любая вещь, которой мы пользуемся, требует ухода. Телу нужно есть и двигаться. Автомобиль необходимо заправлять бензином, менять в нем масло, возить его в сервис. Мы выполняем такого рода техническое обслуживание, чтобы все работало эффективно и без остановок. Давайте те же принципы применять к отношениям, чтобы, работая эффективно и без остановок, они приносили нам счастье, удовлетворение и смысл — чтобы наша дружба, как минимум и как максимум, сохраняла нам жизнь.
Что я точно люблю, так это все, что связано с тренировками, спортом и фитнесом. Мне нравится ставить перед собой сложные задачи, и мое стремление к движению, к поту, к напряжению мышц, ведущему к их росту, созвучно моей сути и не связано с социальным давлением, которое увеличивало мою неуверенность и негативное отношение к собственному телу. Активный образ жизни и тренировки великолепно отражаются на моем психологическом состоянии, и они всегда помогали мне в более глубоком исследовании различных сфер. К работе над своим внутренним состоянием я стараюсь подходить с такой же мотивацией, которая стимулирует меня заниматься спортом, — я хочу заботиться о своем эмоциональном и психическом здоровье так же регулярно или хотя бы осознанно, как делаю это с физическим. Мужчин призывают быть или казаться уверенными в себе, но нас не учат развивать и познавать собственную личность. Скажу очевидное: вы не можете быть уверены в себе, если не знаете себя. Уверенность в себе без знания себя, без ощущения самости — это ложь и позерство. Я хочу найти способ, который помог бы нам основывать свое самоощущение на чем-то реальном, чтобы внешнее выражение уверенности в себе опиралось на внутреннее содержание, а не было позой, призванной его скрыть.
Именно поэтому я начал работать над развитием самоощущения, задавая себе вопросы о том, что мне на самом деле нравится, в противоположность всему тому, что мне навязывали другие либо я сам. К сожалению, это не походило на шестинедельный онлайн-курс или упражнения по ведению дневника на выходных (не имею ничего против этих занятий); кроме того, это не являлось запланированным делом — скорее, стало непрерывной практикой, в ходе которой я осознанно относился к своим мыслям и действиям, изучал то, что заставляет меня двигаться и дает мне силы. Такая сознательная перемена в образе жизни не приносит простых результатов, которые можно увидеть на фотографиях «до» и «после». Она происходит глубоко внутри и связана с личным опытом, а рост идет слишком медленно и потому не очевиден. Все это непросто для такого человека, как я. Я спринтер. Я состою из быстро сокращающихся мышечных волокон. Медлительность меня раздражает. Мне нравится стремительно наращивать мускулы и наблюдать за видимыми переменами в теле. Я создан для спринта, а не для длинных дистанций, и мой мозг привык работать в том же стиле.
Одним из первых препятствий на моем пути стали те самые доспехи самоуверенности, под которыми пряталась беззащитность, связанная с моей чувствительностью. Оглядываясь назад, даже на те моменты, когда моя броня была особенно сильной, я вижу, как чувствительность нарастила мускулы. Именно она привела меня к идее снять серию документальных фильмов о смертельно больных людях и о бездомных. Это она заставила меня посвятить свою жизнь и карьеру преодолению разрывов между успехом, служением и верой. Это благодаря ей мой персонаж Рафаэль так полюбился зрителям, благодаря ей я начал проводить Карнавал любви в Скид-Роу, и она (я думаю) принесла мне б
Интересно, что сейчас, когда я пишу эту главу, у меня порван квадрицепс. Было бы здорово рассказать вам какую-нибудь прикольную историю о том, как это случилось, но на самом деле, похоже, с возрастом наши травмы всё чаще появляются в результате самых обыденных происшествий. Кроме того, я думаю, что мое тело страдает от постоянного напряжения, связанного со стрессом, и это выливается в травмы, растяжения и разрывы мышц. К чему я об этом заговорил? Дело в том, что, получив физическую травму, я делаю все, что нужно для восстановления. Я отдыхаю, иначе двигаюсь, ношу стягивающую повязку и выполняю болезненные упражнения для проработки глубоких тканей. Если какое-то движение слишком дискомфортно, я его меняю на другое и приспосабливаюсь. Я не притворяюсь, будто у меня ничего не болит, потому что физически не могу двигаться — не позволяет хромота. И, я полагаю, этот принцип можно применять не только к физическому здоровью. Чем глубже в себя мы проникаем, тем лучше видим, что внутри требует восстановления, на что стоит обращать внимание, какие свои действия надо поменять, если мы больше не желаем и дальше хромать по жизни.
Что, если уверенность в себе, беззащитность, напористость, чувствительность и прочее — это различные мышцы одного тела? Мы же обучены тренировать лишь некоторые из них. Это все равно что иметь накачанную грудь и продолжать качать грудные мышцы, не занимаясь теми, которые находятся с другой стороны позвоночника. Как думаете, что произойдет при этом? Вы испортите себе осанку и нарушите равновесие. У вас, возможно, будет отличная грудь, но ее никто не увидит, потому что она станет перевешивать и тянуть вас вперед. Так многие мужчины не тренируют ноги, фокусируясь на более заметных мускулах. И да, я тоже через это прошел. Наши мышцы созданы для того, чтобы работать вместе, обеспечивая движениям плавность и сбалансированность, но, если мы перекачаем одну группу мышц, боль и травмы будут неизбежны.
Я думаю, что наша человеческая личность функционирует сходным образом. Общество выделяет разные ее черты, или мускулы, и распределяет их по спектру от мужских до женских. Затем, в зависимости от анатомии тела (или для 1% интерсексуальных людей — от пола, присвоенного при рождении), мы учимся развивать некоторые из этих мускулов, чтобы они были больше и сильнее остальных (или, как минимум,
Ученые изучали лицевые мышцы мужчин и женщин, чтобы измерить силу эмоциональных реакций, потому что лицевые мышцы управляются участками мозга, ответственными за эмоции. В одном исследовании они размещали электроды на мышце смеха, скуловой мышце, мышце гордецов и мышце, сморщивающей бровь, и измеряли их электрическую активность, показывая испытуемым эмоционально нагруженные изображения. Выяснилось, что мужчины реагировали интенсивнее женщин в первые две десятых секунды — то есть пока реакция была неосознанной. Но затем, когда мозг успевал обработать информацию, реакция у мужчин снижалась и становилась менее интенсивной, чем у женщин. Это взорвало мой мозг! Согласно результатам исследования, мужчины могут быть так же чувствительны, как женщины, если не больше, но мы научились прятать, отключать или расслаблять эти мышцы. Все они управляются эмоциональными подсистемами мозга, и получается, нас приучили заглушать чувства или отключаться от эмоциональной сферы. Но это дает и некоторую надежду, потому что я верю: если мы научились так делать, то научимся и по-другому.
ebooksa