Но на этот раз призом будет сам мир.
***
Команда корабля не заметила Калькутту, когда она показалась из-за поворота широкой реки Хугли. Матросы были поглощены своими делами, следя за парусами в поисках малейшего изменения ветра или изучая воду в поисках скрытых опасностей. На корме капитан, штурман и лоцман сгрудились вокруг штурвала в глубокой сосредоточенности. Река была неглубокой, заполненной предательскими песчаными отмелями, которые менялись с каждым штормом. По пути почерневшие от солнца громады кораблей предупреждали об опасности отклониться от судоходного канала.
Единственными людьми, которые могли позволить себе любоваться этим видом, была кучка пассажиров, сгрудившихся у поручней правого борта на квартердеке. Это было странное общество - клерки в синих мундирах и писари, приехавшие сколотить состояние в Ост-Индской компании; солдаты, вернувшиеся из отпуска; армянские купцы, болтающие на своем загадочном языке; женщины из Англии, жаждущие найти себе мужа.
Среди них стояли Тео и Констанс. Тео напряг зрение, когда в поле зрения появился их новый дом. Величественная стена Форт-Уильяма возвышалась над гатами на берегу реки, длинная и прямая, запечатлевая свою власть на извилистой реке. Огромный флаг Союза безвольно свисал с древка рядом со шпилем церкви и величественным классическим фасадом губернаторского дома. Элегантные особняки тянулись вдоль берега реки на милю в каждом направлении, окруженные великолепными садами, спускающимися к воде. За причалом большие Ост-Индийцы качались на якоре против ленивого течения, а маленькие местные суда под названием "волнистые попугайчики" проворно скользили между ними, их весла были похожи на ноги сороконожек.
Констанция сжала его руку. - “Что ты думаешь, Тео?”
“Это выглядит совсем как дома, - воскликнул он.
И все же это было совсем другое. Вместо океанского прибоя, бьющегося о берег, мимо медленно сочилась коричневая река. Вместо красивого красного камня форт был построен из побеленного кирпича. Издалека он казался сияющим на солнце, но когда они подошли ближе, Тео увидел, что он пожелтел от сырости и жары, как свернувшееся молоко. Влажный воздух тяжело давил на него и вызывал головную боль. Город был бесспорно великолепен, но как только сады кончились, джунгли сомкнулись со всех сторон.
Из форта послышался салют из пушки. Слон издал свой дикий вопль. Тео вздрогнул.
- “Я уверен, что вы будете здесь очень счастливы, - сказал Констанс один из клерков. Он был долговязым мужчиной с рыжими волосами и шепелявым голосом, но ему удалось занять желанное место рядом с ней у перил. С тех пор как корабль снялся с якоря в Мадрасе, молодые люди на борту следили за ней, как мотыльки за свечой. Если она роняла шарф, дюжина галантных рук протягивалась, чтобы поднять его, прежде чем он коснется палубы; если уровень воды в ее стакане падал на долю дюйма за обедом, кто-то был рядом, чтобы снова наполнить его. Из всех товаров, которые перевозили корабли Ост-Индской компании, лишь немногие были так ценны- или так редки - как подходящие английские леди.
- “Я уверена, что это будет восхитительно, - сказала Констанция со скучающей улыбкой.
Их прибытие привело толпу людей к гатам перед фортом, жаждущих узнать все новости, которые мог принести корабль. Когда весельная лодка доставила пассажиров на пристань, это зрелище подняло настроение Констанс. Ей не нравился замкнутый мир судовой жизни, одни и те же тупые лица ночь за ночью, один и тот же утомительный разговор за той же жесткой едой. Она хотела толпы, новизны и танцев.
Тео, сидевший рядом с ней, ничего этого не хотел. Каждую ночь ему снился один и тот же кошмар - рука отца ускользала, а легкие наполняла кирпичная пыль. Он сгорал от стыда и несправедливости происходящего. Все, что ему было нужно, - это шанс отомстить.
Лодка ударилась о причал. Шум толпы, когда они добрались до верхней ступеньки лестницы, был ошеломляющим - торговцы и родственники спрашивали новости, носильщики, лоточники и проститутки предлагали свои услуги. Тео отпрянул назад.
Один человек пробился сквозь толпу. Он был высок и красив, с взъерошенными светлыми волосами и твердой походкой. Сквозь толкающиеся локти и выпирающие плечи он двигался с легкостью и непоколебимой улыбкой, как будто эта сцена была просто чудесным развлечением. Он направился прямо к Констанс и Тео.
- Кузены! - воскликнул он. Он поцеловал Констанцию в щеку и пристально посмотрел ей в лицо. Глаза у него были карие, с зелеными крапинками, уже сморщились от того, что слишком щурились от индийского солнца.
- Полагаю, кузен Джерард, - сказала Констанс.
- Я не могу выразить словами свою печаль по поводу того обстоятельства, которое свело нас вместе. - Он говорил тихо, но сила его слов перекрывала шум вокруг них, как будто они были одни на причале. На глаза Констанс навернулись слезы. Прежде чем она успела моргнуть, он осторожно вытер их. - “Я и не подозревал, что ты такая взрослая, - сказал он. Его глаза, казалось, купали ее в свете, теплом, как солнце.
Возможно, это была жара, или шок от пребывания на суше после нескольких недель в море, или невосполнимая потеря своей прежней жизни и семьи, но внезапно Констанс почувствовала головокружение. Мир закружился вокруг нее, и темнота залила ее зрение, как будто она собиралась упасть в обморок.
Затем Джерард повернулся к Тео, и мир вернулся. Облака рассеялись, и земля под ее ногами стабилизировалась.