- “В Калькутте, в особняке губернатора, есть кладовая, где губернатор хранит свои сокровища, - продолжал Корбейль. - “Все деньги, которые он у тебя украл, много миллионов рупий. Он сидит там по ночам, пересчитывает монеты и смеется над человеком, у которого их украл. Он видит твое лицо, отпечатанное на этих монетах, и плюет на него, чтобы отполировать их. Но он пожалеет о своей самонадеянности, когда ты войдешь в его контору и засунешь монеты ему в глотку, пока он не задохнется.”
По земле слон носился кругами. Цепь, прикрепленная к ноге пленника, все туже и туже обвивалась вокруг столба.
- “Разве это не правильно, что вам следует отдать то, что вам причитается, ваше высочество?”
Их внимание привлек крик. Слон бесновался кругами, но человек лежал скомканной кучей, как окровавленная тряпичная кукла. Его оторванная нога, извергающая потоки крови, все еще была привязана к концу цепи позади слона. Он взлетел в воздух, подпрыгивая на земле, как кусок мяса, который тащит за собой стая голодных собак. Толпа ревела и ликовала, их жажда крови получила полное освобождение. Лай стал демоническим - они хотели большего.
- “В испытании силы между человеком и слоном может быть только один победитель, - сказал Корбейль. - “Вы слишком долго позволяли англичанам пренебрегать вашими правилами. Теперь пришло время сокрушить их.”
Сломленный пленник тащился сквозь пыль, хотя и не мог убежать. Цепь на единственной уцелевшей ноге привязывала его к столбу посреди арены. Если бы он мог дотянуться до нее, то, возможно, сумел бы удержаться и избежать ног слона.
Слон снова бросился в атаку. Каждый мужчина при дворе Сираджа вытягивал шею, чтобы посмотреть, не окажется ли пленник в безопасности.
Но в последний момент, собрав последние силы, человек прыгнул вперед, прямо на тропу слона. Толпа ахнула, когда тело мужчины взорвалось в красном тумане.
Пленник исчез в облаках пыли под топочущими ногами слона. Все внимательно наблюдали за происходящим. Послышались стоны, и нахлынуло разочарование. Махауты загнали слона в загон и заставили его идти медленнее. Пыль осела. Пленник лежал неподвижно и безвольно, как старая подушка.
Сирадж откинулся на подушки и глотнул вина из своего кубка. - “Он мало занимался спортом” - пожаловался он. - “В следующий раз я хочу увидеть, как пленник борется за свою жизнь.”
Корбейль улыбнулся - “Если это то, чего вы хотите, Ваше Высочество, то именно это я вам и дам. В Калькутте.”
Голодный блеск появился в глазах Наваба. Он рыгнул и кивнул. - “В Калькутте.”
•••
Тео и Диган вернулись в Калькутту во вторник днем. Был июнь, и приближался муссон. В последние дни перед тем, как он разразился, жара была доведена до таких невероятных высот, что каждое движение становилось тяжелым испытанием. Влажность давила на легкие Тео, и даже меняя рубашку пять раз в день, он всегда был мокрым от пота. С каждым днем ему казалось, что он толкает камень вверх по склону горы, и это усилие становилось все больше и больше, ожидая момента, когда бремя исчезнет.
Они пересекли мост через маратхский ров и вошли в Калькутту. Этот ров был вырыт несколько лет назад, когда Компания опасалась, что жестокая армия Маратхи может напасть на город. Но угроза миновала прежде, чем ров был закончен, и он остался незавершенным. Теперь он зарос, наполнился грязью и мусором. Он едва сдерживал тощих коров, которые свободно паслись на окраинах города.
- “Если ты сейчас вернешься в Форт, то успеешь в церковь, - заметил Диган. - Отправляйся в пунш-хаус и, если кто-нибудь спросит, скажи им, что я заставил тебя пересчитывать мои книги.”
Тео благодарно кивнул. После того как он свободно путешествовал с Диганом, он еще не был готов вернуться к напряженной рутине Форт-Уильяма.
Была уже середина дня, и Калькутта спала. Улицы были почти пусты, ставни на больших домах закрыты, поскольку их английские хозяева и хозяйки спали в дневную жару. Муссон все еще не кончился.
Тео хотелось выпить, но пунш-хаус его не привлекал. В это время дня там были только самые отъявленные пьяницы, кучка людей, которые не справились с работой в Компании, и новоприбывшие, которых он предпочел бы избегать. Ему нужна была вода, чтобы смыть дорожную пыль со рта, прежде чем он сможет проглотить спиртное.
Он был в нескольких минутах езды от дома Джерарда. Не раздумывая, он обнаружил, что его усталые ноги несут его мимо двух тамариндовых деревьев у ворот дома и вверх по ступенькам. Окна были закрыты ставнями.