Ледяной демон

Гувач посмотрел на Торака и одними губами сказал: «Сдирающие Кожу».

Собаки внезапно умолкли.

Торак услышал, как кто-то идет по снегу к убежищу. Ступали тяжело, шаги были неровными, словно кто-то приволакивал ногу.

Ренн села рядом с Тораком и прижалась к нему плечом, он взял ее за руку. Пальцы у нее были холодными.

Снег скрипел совсем рядом с убежищем. Скрип стих. В убежище волнами проникал вонючий запах болота.

Ближайшая к Ренн с Тораком стена из оленьей кожи заскрипела и прогнулась, как будто на нее давили снаружи.

Ренн выдернула руку у Торака и подкралась к стене, прижала к ней ладони и, шепча заклинание, надавила.

В ответ – хриплый выдох, резкий и сильный, как порыв ветра. Ренн отшатнулась.

Кто-то ударил по стене, и от удара тряхнуло все убежище. Потом ударили по противоположной стене. Люди охали и стенали, громко заплакали дети. Удары обрушивались на убежище со всех сторон… а потом вдруг все прекратилось.

Снова шаги, но на этот раз они удалялись.

И снова этот потусторонний свистящий рев, Сдирающие Кожу уходили в темноту, и рев постепенно смолк.

Глава 11

Торак кивком подозвал Ренн: «Посмотри на это».

Ренн, морщась от звука собственных шагов, подошла ближе. За ночь снег подмерз, и наст скрипел под надетыми на башмаки плетеными шлепанцами, как будто Лес намеренно усиливал все звуки.

А теперь это – сосновая шишка в развилке метки куста можжевельника. На первый взгляд казалось, будто ее забыла белка или дятел, но на самом деле ее оставили намеренно – острие шишки указывало направо, и с нее срезали три чешуйки.

Торак уверенно сделал три шага по следу лося, за которым они шли, и увидел справа в подлеске ловушку. На уровне груди был натянут шнур из отбеленных сухожилий. Молодое деревце согнуто назад, на верхушке закреплено копье. Если бы он не заметил указывающую на ловушку шишку, копье пронзило бы ему грудь.

– Эта уже пятая, – заметила Ренн.

– И ни одна не предназначена для добычи, – зло сказал Торак.

Он наклонился, чтобы сломать ловушку, но Ренн его остановила:

– Если сделаешь это, они поймут, что мы здесь были.