Она громко застонала, все ее тело едва контролировалось, когда Картер вышел, а затем снова вошел в нее.
Медленно он занимался с ней любовью, на мгновение ужасное видение тела Сигурни исчезло из его сознания, растворившись в комфорте и удовольствии здесь и сейчас.
Лидия приняла нежное движение вместе с ним, ее таз поднялся, чтобы встретиться с ним, ее рот был открыт, язык высунут, глаза остекленели.
Казалось, они зависли в состоянии остановленного времени, их удовольствие нарастало постепенно.
Из головы Картера на время исчезли также мысли о Кобелеве и Ганине и о русском, которого он убил тем утром. Ушли его голод и боль. Оставалось только удовольствие.
Это продолжалось целую вечность, они поднимались все выше и выше, пока, наконец, они не поднялись вместе в ослепительном взрыве, волна за волной сильного ощущения, которое ни один из них не хотел когда-либо заканчивать.
Когда все закончилось, Картер лег на спину, а Лидия села и посмотрела ему в лицо. В ее глазах было грустное выражение.
«Такого больше никогда не будет, не так ли», — сказала она спустя долгое время.
Картер мягко улыбнулся. «Ничто не остается прежним, — сказал он.
— В Штатах… — начала она.
— Ты найдешь кого-нибудь... Картер ответил на ее невысказанный вопрос.
Зазвонил прикроватный телефон, разрушив хрупкое настроение, и Картер рывком сел. Лидия отпрянула, прижав руку ко рту, широко раскрыв глаза.
Телефон зазвонил второй раз. Картер поднял его.
"Да?" он сказал.
— Вы отдохнули, мистер Картер? — сказал мужской голос по-английски с едва различимым русским акцентом.
Картер встал с кровати и взял телефон с собой к окну, шнур едва доставал до него. Снаружи было много машин, но ничего подозрительного.
— Ремонтный фургон на авеню Монтень, — тихо сказал Картер.
— Очень проницательно с твоей стороны, — сказал русский.
«Ты Аркадий Ганин».
Ганин рассмеялся сухим смехом. «Мы считаем, что это ужасно несправедливо с вашей стороны, что вы забрали девушку. Николай очень зол».