Один самосуд Инга уже допустила, не хватало еще, чтобы эта история получила продолжение! Что это, Дикий Запад? Средневековье? Ты убил моего сына — я убью твоего? Но у Полины Увашевой нет детей, охота пойдет на нее.
Инга решила, что сразу после этого разговора она усилит слежку за Увашевой и сделает все, чтобы эту бессердечную идиотку еще и охраняли. Может, это и несправедливо, но это закон!
Естественно, Гирс не стал настаивать на мести. То, что он увидел в реанимации, потрясло его, но теперь он пришел в себя. Его лицо вновь было непроницаемой маской, его голос — бархатной волной, проникающей в самую душу.
— Как вам будет угодно. Прошу простить, я в горе бываю рассеянным — я не запомнил ваше имя.
— Я его не называла. Инга Шипова.
— Рад знакомству. Вы будете вести это дело?
— Возможно.
— Я надеюсь, что у вас получится, — заметил Гирс. — Отец Ильи — очень вспыльчивый человек… старой закалки.
— Дайте догадаюсь: той закалки, которую проходили в нашей стране в девяностые годы прошлого века?
— Очень может быть. Пока мне удается скрывать от него правду, ничего не будет. Но когда он узнает… Я рекомендую вам поторопиться с расследованием.
Расследованием, как же! Инга и сама прекрасно знала, что все сводится к Полине. Ей просто нужно было найти доказательства.
Они добрались до первого этажа и там расстались.
— Всего доброго, — бросил ей на прощание Гирс. — Надеюсь, вам повезет.
— А я надеюсь, что о везении и речи идти не будет. Я просто доведу это дело до суда — и все.
— Только этого и хотим я и семья Ильи. Но если у вас не получится… суд ведь бывает разный. Я верю, что каждый в конечном итоге получит то, на что нарывался.
Его голос был все таким же бархатным, его манеры — безупречными. Но в его взгляде в этот момент было нечто такое, от чего Инге, задержавшей за свою карьеру десятки преступников всех мастей, захотелось бежать, бежать как можно дальше — и никогда больше не видеть этого человека.
* * *
Погода заметно ухудшилась, и Анна Солари хандрила. Ноябрь ничем не удивлял, он был таким, каким ему хрестоматийно полагалось быть: с морозным ветром, дождем, переходящим в снег, с темными днями, которые мало чем отличаются от вечеров, и ночами, которые кажутся бесконечными. Жизнь идет своим чередом, и в ее круговороте есть место и таким периодам.
Но Анну это мало утешало. Смена сезонов и усиливающиеся холода возвращали старые боли. Никто не мог точно и однозначно сказать, какие травмы оставил в ее руке удар молнии. Такие случаи были слишком редкими, чтобы изучить их: гораздо чаще молнии убивали на месте, и Анне, пожалуй, следовало радоваться своей удаче. Но когда ее рука наливалась тяжелой, пульсирующей болью и каждое движение требовало немалых усилий, радоваться как-то не получалось.
Поэтому Анна пока отменила все встречи, ничего не объясняя. Она знала, как Леон относится к ней, — или думала, что знала. Ей не хотелось расстраивать его, поэтому она предпочла молчание. Да и какой толк говорить об этом? Все пройдет само собой… когда-нибудь.
ebooksa