Так что они не могли помочь друг другу, и все же им лучше было вместе. Анна, должно быть, тоже поняла это и не пыталась его прогнать. Они вместе прошли в гостиную, где работал электрический камин, настоящий она себе позволить не могла: глупо было бы прятаться под землей, а потом выдавать себя дымом.
Странно… Умом он понимал, что находится в подземном бункере и нет в этом ничего нормального. Но ему все равно было хорошо здесь как в самом уютном из домов. Гораздо лучше, чем в его собственной квартире рядом с Лидией! Пожалуй, «где» все-таки не так важно, как «с кем».
Анна устроилась в кресле, освободила руку из перевязи и попыталась укутать шерстяной тканью, но получалось у нее неловко. Леон не дал ей долго сражаться с повязкой, скоро он уже был рядом с ней.
— Тепло помогает? — поинтересовался он.
— Да. Я вот думаю — там соляные грелки есть, может, их положить…
— Сейчас все сделаем, сиди и не дергайся.
Ему действительно приятно было заботиться о ней. Это давало ему ту близость, на которую он вроде как не имел права, но если они здесь, сейчас, а весь мир завоевал ледяной дождь, то почему бы и нет? Леон не позволял себе лишнего, но и тех прикосновений, что сейчас были ему доступны, хватало.
Есть любовь страстная, а есть нежная, и одна не заменяет и не исключает другую, просто для каждой свое время. И если первую он знал, то вторую только начинал изучать.
Он видел, что тепло действительно помогает: Анна, до этого совсем замученная, заметно расслабилась.
— Видишь, я все-таки не зря приехал, — улыбнулся он, но тут же помрачнел: — А это точно не лечится?
— Точно, так что давай не будем развивать эту тему. Я сама не рада тому, что осенью и зимой приходится через такое проходить. Хотя тебе в ближайшее время будет еще хуже, так что это я должна тебе сочувствовать.
— С чего это мне будет хуже? — поразился Леон.
— Лидия ведь знает, что ты здесь?
— Не знает, но, думаю, догадается.
Он и сам знал, какой грандиозный скандал его ждет. Сначала — пехота в лице Димы и его нотаций, потом — тяжелая артиллерия, представленная его беременной женой. Иногда ему казалось, что отправиться на расстрел проще, чем вернуться в родной дом.
— Дима прав, — задумчиво признал Леон. — Я все-таки псих.
— Дима обычно прав во всем, что связано с мертвыми телами, с живыми у него как-то не очень. И ты не псих.
— Разве? Не ты ли сказала, что у серийных убийц нарушена способность устанавливать связь с окружающими?
— Способность к эмпатии, — уточнила Анна. — Да, есть такое. Это значит, что им тяжело чувствовать то, что чувствуют люди вокруг них, они не способны на любовь и дружбу. К чему ты это вспомнил?
— К тому, что тут как раз мой случай! Я даже не про наши терки с Лидией говорю — ладно, бывает. Если учитывать, что я ее в клубе подцепил, этого, может, и следовало ожидать. Но ребенок…
ebooksa