Диагноз доктора Холмса

Но что еще… или кто еще?

Куинлан!

Да, упоминание его имени отозвалось чувством узнавания в ее мыслях. Подсознание словно пыталось сказать ей: не забывай про него, обрати на него внимание. Ради этого ты и побывала в отеле Холмса: все эти дни — ради одной минуты, когда угрюмый и дерганый Патрик Куинлан прошел мимо тебя.

Но почему он? Он как раз не слишком важен!

Куинлан работал уборщиком в отеле еще при жизни Холмса. Он тоже попал под влияние талантливого манипулятора, но не так, как Питзел. Холмс и сам это признавал, поэтому не доверял Куинлану, не раскрывал ему все тайны отеля. Впрочем, уборщик о многом догадывался, но молчал. Позже, на суде, он ссылался на то, что боялся Холмса.

Зато, когда Холмс бежал из Чикаго, Куинлан постепенно начал приходить в себя. Вряд ли его можно было назвать хорошим человеком, но после того, как вскрылись все преступления владельца отеля, совесть заговорила даже в нем. Столько смертей, столько боли… Он поспешил дать показания против Холмса, попытался начать новую жизнь, но ни к чему хорошему это не привело.

Он не мог спать — сон покинул его на много лет. В те редкие случаи, когда переутомление брало верх, его мучили кошмары. Куинлан с ужасом рассказывал жене, что его преследуют призраки отеля — и дьявольская душа самого мистера Холмса. Он боялся всего и всех, он чувствовал всеобщее презрение живых и осуждение мертвых. Он верил, что многие души, прошедшие через мучительную смерть в отеле, так и не обрели покой. Этот покой не достался и Куинлану: в своей предсмертной записке он написал: «Я не мог спать», а потом отравился стрихнином.

Можно считать, что отель мистера Холмса, к тому моменту сожженный, так и не отпустил его, сделав своей последней жертвой.

Но какое отношение все это имеет к делу нового Холмса? Какая связь? Если Илья Закревский был связан с ним, а это еще под вопросом, он был скорее Питзелом — человеком, посвященным в тайну. При чем тут Куинлан?

— Недоверие… — тихо сказала Анна, но в безмолвии пустой кухни ее голос все равно казался слишком громким.

А ведь очень может быть! Она вспомнила Куинлана, чтобы понять: Холмс не доверял своим помощникам до конца. Он использовал их, потому что иначе не мог, он физически не справился бы со всем сам. Однако он никогда не доверил бы им выбор жертв.

Значит, с теми, кого он убил, он встречался лично. В случае с Соней Селивановой все понятно: он похитил ее и поговорил с ней, изучая ее. Если так, то первое похищение наконец-то обретало смысл! Он должен был наблюдать за Увашевым и Селивановым до того, как убил их. Причем своими глазами, не через помощников.

Если она права, то им нужно найти человека, который хотя бы раз мелькнул и рядом с Увашевым, и рядом с Селивановым до того, как их не стало. И вот он — их мистер Холмс.

Глава 8. Леви Хортон Маджетт

Она избегала его уже несколько дней, общалась только по телефону, да и то в основном сообщениями. Леон больше не мог этого выносить.

Он чувствовал: что-то не так. Да, Анна пыталась убедить его, что ей просто нужно немного отдохнуть. И вроде как в этом нет ничего страшного, со всеми случается. Кому вообще захочется в эти серые дни выбираться из дома?

Леон старался принять эту версию, убедить себя в ней. Он вел расследование без нее и жил так, как раньше… старался жить. Но он сам себе напоминал заводную игрушку, способную выполнять лишь определенный набор действий. Заводом служила сила воли. Не было ее — не было и движения.

В глубине души он давно уже знал, что не выдержит, и все равно финал этого терпеливого фарса стал для него неожиданностью. Он сорвался в ночь, в уже начавшийся дождь, потому что вдруг понял, что иначе не сможет. Лидия, конечно же, пыталась его остановить, но он соврал ей что-то неубедительное; он уже и не помнил, что именно.

Ей такой ответ не понравился. Темнота и непогода не позволили ей следовать за ним, однако его телефон не умолкал всю дорогу. Леон выключил звук и ехал дальше. Он не сомневался, что с Лидией все будет в порядке, а даже если ей что-то понадобится, она позовет Диму — и он примчится к ней верным рыцарем.

Насчет Анны такой уверенности не было.