— Это за Рокси, — сказал один из них.
— Ни хрена, — ответил я.
Затем я поймал его за запястье и ударил головой прямо в нос.
У них получилось сделать несколько хороших порезов. Полоснули меня по плечу и спине. Один даже ударил меня в бедро.
Насколько я могу судить, у них сломан нос, вывихнуто плечо и колено.
Я был главным силовиком своего отца с пятнадцати лет. Я знаю, как уложить человека так, чтобы он больше не вставал.
Это единственное, в чем я хорош: насилие.
Если Коннор Магуайр хочет отомстить за свою дочь, ему придется послать гораздо больше людей. С чем-то получше зубных щеток с лезвиями.
Кусок бритвы даже остался у меня в голени. Тюремному врачу пришлось выковыривать его и заодно зашивать мне спину. Как только он закончил, охранники бросили меня в «ограниченное помещение». Вот тут я скучаю до смерти.
Поэтому я был не против, когда охранник сказал, что будет обязательная встреча с психиатром.
У меня нет никакого интереса к терапии. Но я не прочь увидеть другие стены.
Я позволяю им надеть наручники на мои руки и лодыжки и выхожу из своей камеры размером с лифт, через многочисленные контрольно-пропускные пункты и запертые двери, которые ведут из восьмого блока обратно в лазарет.
Мы резко поворачиваем направо и попадаем в ряд офисов, в которых я никогда раньше не бывал.
Они усадили меня за простой стол на деревянный стул. Закрепили цепочку между манжетами, чтобы я мог двигать руками только на сантиметров тридцать или около того в любом направлении. Потом я сидел там и ждал ровно восемь минут.
Тюремное время исчисляется по часам. 6:00 — включается свет, вырывая вас из сна, если хоть кто-то спал. 6:05 — охранники приходят, чтобы пересчитать заключенных. 7:00 — время завтрака — «любимая» овсянка. Время, отведенное на прием пищи, душ, упражнения, собрания анонимных алкоголиков… и так далее и тому подобное в течение дня, на счету каждая минута, пока не придет время спать и начинать все сначала.
Я довольно хорошо научился считать проходящие минуты, не от собственного желания.
Так что я точно знаю, сколько времени прошло, когда дверь за моей спиной приоткрылась, и зашла женщина.
Я почуял запах ее духов еще до того, как увидел. Тонкий и теплый, с оттенками розы и аниса.
От запаха у меня перехватило дыхание, расширились зрачки, участилось сердцебиение. В конце концов, прошло три месяца с тех пор, как я в последний раз видел женщину, не говоря уже о том, чтобы нюхать ее.
Тюрьма, блять, воняет. Промышленными моющими средствами, убогой едой, заплесневелыми камерами и потными телами.
ebooksa