— Вот как я понял, что ты гребаный любитель, — рычу я, глядя в испуганные глаза. — Потому что профессионал не распускает волосы и не берет ручку. Черт, я сомневаюсь, что они поднесли бы ручку ближе чем на сто футов к такому человеку, как я. Они бы знали, что я могу проткнуть глаз быстрее, чем они успеют моргнуть.
Все ее тело дрожит. Слезы блестят в уголках больших темных глаз.
К ее чести, она не кричит и не пытается сопротивляться. Она знает, что это бессмысленно.
Она чувствует, как моя рука обнимает ее. Она знает, что я мог бы сломать ей позвоночник прежде, чем охранники смогли бы пройти через эту дверь.
Она смотрит мне в глаза, что-то ища. Может быть, какую-то искру человечности. Может быть, какой-то намек на ужасную судьбу, уготованную ей.
Она не найдет того, что ищет.
Я рычу:
— Считай, что ты предупреждена. Я не гребаный социальный эксперимент. Я не буду исправляться. Я преступник. Чудовище. Убийца. Я был таким и всегда буду.
Она тяжело дышит, не в силах скрыть, как дрожит и задыхается в моих объятиях. Она напугана, унижена, изо всех сил старается не разрыдаться.
Она думает, что может проводить на мне тесты. Что ж, прямо сейчас я провожу с ней тест. И их будет еще много, если она осмелится навестить меня снова. У меня есть подозрения насчет Клэр, состояние, которое я мог бы диагностировать у нее так же легко, как она могла бы назвать меня социопатом и преступником.
Я делаю последний вдох этого небесного аромата.
— Иди домой, Клэр. Найди хорошего биржевого маклера[1], вступи в загородный клуб. Это твое единственное предупреждение.
Я отпускаю ее, позволяя ей отшатнуться от меня.
Ее так сильно трясет, что она с трудом может поднять свою папку и портфель.
Она бросает на меня последний полный ужаса взгляд. Затем выбегает из комнаты.
Проходит двадцать минут, возвращаются охранники.
Я ожидаю, что они накажут меня за то, что я поднял руку на психолога.
Вместо этого они уводят меня обратно в одиночную камеру, как будто ничего не случилось.
Это говорит все, что нужно о моем будущем с Клэр Найтингейл.
Глава 2