Очевидно, мне нужно найти отправителя вина. Настоящего отправителя, а не то дерьмовое имя, которое было написано на счете или квитанции.
Я объясняю это Клэр, когда она наконец просыпается.
— Я пойду с тобой, — быстро говорит она.
— Думаешь, заложница сама решает, куда ей идти и где оставаться? — говорю я. — Помнишь, когда я был в Десмаксе, а ты сидела по другую сторону стола? Теперь все наоборот.
Клэр хмурится.
— Это не моя вина, что ты был в тюрьме, — говорит она. — И разве тебе не нужна моя помощь? — она колеблется. — Я думала, именно поэтому ты держал меня с собой…
Я вижу страх в ее глазах. Осознание того, что у меня могло быть много причин удерживать ее, и большинство из них неприятные.
— Никто не причинит тебе боль, — говорю я ей грубо.
— Никто, кроме тебя, — говорит она, следы от ремня все еще видны на ее заднице и бедрах.
— Делай, как я говорю, и больше не будет повода для наказания, — рычу я.
— Я пойду, — говорит Клэр, ее волевой дух снова поднимается. — Я хочу пойти с тобой.
— Зачем?
— Хочу знать правду, — твердо говорит она. — Если мой отец действительно способен посадить невиновного человека в тюрьму… тогда я хочу знать.
— Ну, — говорю я. — Невиновным его не назовешь.
— Невиновный в этом конкретном преступлении, — говорит Клэр с тенью улыбки на губах.
— Ты думаешь, что хочешь узнать, Клэр… но правда может быть болезненной. Разрушительной. Это не просто убьет будущее… а уничтожит даже приятные воспоминания в твоем сознании, изменяя все, что было раньше.
Клэр обдумывает это, ее лицо напряженное и мрачное.
— Я понимаю, — говорит она. — И все равно хочу знать.
— Ты можешь пойти со мной, — соглашаюсь я. — Но на этот раз никакого вмешательства.
После минутного колебания она кивает.