Настоящие сказки Шарля Перро

Пришёл черёд и разным другим красоткам, но как бы ни были они миловидны, у всех были слишком толстые пальцы. Принц, которому стало лучше, сам примерял им колечко. Наконец позвали дворцовых служанок, но и у них ничего не вышло. Уж не оставалось никого, кто бы не примерял колечка; тогда принц велел созвать всех поварих, всех кухарок, да овечьих пастушек, – их всех привели. Но у них оказались такие толстые и короткие пальцы, что колечко не лезло дальше ногтя.

– А позвали ли Ослиную Кожу, которая испекла мне пирожок на днях? – спросил принц.

Все стали смеяться и говорить, что нет, куда её звать, такую грязную да засаленную.

– Пусть сейчас же её приведут, – велел король, – а то ещё будут говорить, что мы кого-то пропустили.

И тогда побежали, хохоча и глумясь, за индюшечьей пастушкой.

Инфанта, которая слышала бой барабанов и крики королевских глашатаев, очень забеспокоилась, что её колечко вызвало такую возню и сумятицу. Она любила принца, – а ведь настоящая любовь всегда робка и вовсе не тщеславна. Она всё время была в страхе, что найдётся красавица, у которой будут такие же тонкие пальцы, как у неё самой. И она очень обрадовалась, что пришли за ней и постучали в её дверь. Прослышав, что ищут пальчик, которому было бы впору её колечко, уж не знаю почему, но только она постаралась причесаться покрасивее и надела свой прекрасный. серебряный корсаж и юбку, которую она сама обшила пышными оборками и серебристыми кружевами, усыпанными изумрудами. Как только раздался стук в дверь, она живо накинула на себя ослиную. кожу и отперла двери. А те, кто пришли её звать, сказали, насмехаясь, что король зовет её к себе, чтобы выдать замуж за своего сына, а потом с громким хохотом повели её к принцу. Сам принц был очень удивлён чудным её нарядом и поверить не мог, что она – та же самая девушка, кого он видел такой красивой и так пышно одетой. Грустный и пристыженный своей ужасной ошибкой, он спросил у неё:

– А это вы там живёте, в конце того тёмного закоулка, на третьем заднем дворе нашей мызы?

– Да, государь, – отвечала она.

– Ну, – ·сказал он, дрожа и тяжело вздыхая, – покажите мне вашу руку.

Вот это была история! Как тут все рты разинули – и король с королевой, и все камергеры, и все придворные, – когда увидали, что из-под чёрной засаленной ослиной кожи показалась тоненькая маленькая ручка, беленькая- пребеленькая, а колечко пришлось как раз впору самому хорошенькому и тоненькому пальчику в мире. И когда в это время инфанта чуть-чуть обернулась, ослиная кожа свалилась с её плеч, и предстала она такой красавицей, что принц, как ни был он слаб, упал перед ней на колени и обнял её с таким жаром, что она вся покраснела, но никто этого не заметил, потому что король с королевой тоже бросились её обнимать и упрашивать, чтобы она вышла замуж за их сына. Принцесса, смущённая всеми ласками и любовью принца, не успела поблагодарить их, как в эту самую минуту раскрылся потолок и фея Сирени, на колеснице из ветвей и цветов её имени, спустилась на землю и рассказала с бесконечным изяществом всю историю инфанты.

Король с королевой, обрадованные тем, что Ослиная Кожа оказалась именитой принцессой, удвоили свои ласки, а принц был настолько тронут добродетелью принцессы, что заставило его полюбить её ещё больше.

Принцу так хотелось поскорей на ней жениться, что он еле-еле согласился выждать немножко, чтобы можно было всё приготовить как следует к этой замечательной свадьбе. Король с королевой, которые были без ума от своей невестки, беспрестанно её ласкали, не выпускали из объятий. Она же заявила, что не может выйти замуж за принца без согласия короля, своего отца, и ему первому послали приглашение на свадьбу, не говоря при этом, кто невеста. Так потребовала руководившая ·всем фея Сирени, дабы предотвратить неприятные последствия.

И вот съехались короли со всего света, – одни на носилках, другие в кабриолетах, а из более отдалённых стран – на слонах, на тиграх, на орлах. Но всех роскошнее и всех могущественнее был отец инфанты, который, на счастье, уже позабыл о свой глупой любви и женился на королеве-вдове, очень красивой, но от которой у него не было детей.

Инфанта бросилась к нему навстречу. Он сейчас же узнал её и обнял с большой нежностью, прежде чем она успела опуститься перед ним на колени. Король с королевой представили ему своего сына, которого он дружески обнял. Свадьбу сыграли с такой пышностью, что и вообразить нельзя. Но молодые не замечали ничего, потому что были заняты только друг другом.

Король, отец принца, в тот же день увенчал его короной и, поцеловав ему руку, усадил на свой трон. И как ни противился его благороднейший сын, всё-таки пришлось ему повиноваться. Свадьбу эту праздновали целых три месяца, но любовь наших супругов жила дольше, и до сих пор любили бы они друг друга, кабы не померли спустя сто лет.

НравоучениеНет веры к сказке об Ослиной Коже,А всё же, чтоб детей утешить, насмешить,Расскажут бабушки её, и няни тоже,И будет сказка жить да жить.

Потешные желания

(в стихах)

Девице…

Вы рассудительны, и ясны ваши глазки,Иначе не решился б я болтать,Об этой сумасшедшей сказке,Которую хочу вам рассказать.Пол-локтя колбасы являются сюжетом…«Ах, милый друг, не говори об этом,Какие гадости! Пол-локтя колбасы! —Причудница кричит и чопорно и грозно,Она всегда нежна, всегда серьёзна,И на уме у ней сердечные красы.Но сказками всегда пленяете вы дивно,И я заслушиваюсь вас,Слова текут так просто и наивно,И кажется, что видишь весь рассказ.Ведь вам, я думаю, известно:Отнюдь не выдумкой одной,Скорей манерою прелестнойРассказ пленителен живой,И вам понравится нехитрый голос мой,Кому хотите, в том готов поклясться честно.* * *Однажды жил да был на свете дровосек,Нужда и труд ему порядком надоели,И он говаривал, что в самом делеПошёл бы отдохнуть на Ахеронов брег.Уж сколько лет на белом светеОн рубит да таскает плахи эти,А хоть разок бы небо снизошлоК каким-нибудь желаниям его.Стоял он раз в лесу да долей обижался,Вдруг – с молнией в руках Юпитер перед ним!И до чего он испугался —Пером не передать моим.«Пощады! – он кричит, бросаясь на колени. —До смерти я боюсь богов и привидений,И жребием доволен я своим!»Грозой гремит громовый голос бога:«Не трусь, – он говорит, – к чему твоя тревога!А жалобами ты мне надоел.Так слушай! Вот что я решил и повелел,Я, мощный повелитель мирозданья:Три раза, что бы ты ни захотел,Исполнятся твои желанья;Всем можешь ты располагать,О счастье рассуди умненько,Всё у тебя в руках; но раньше чем желать,Подумай хорошенько».Сказал Юпитер и поднялся в эмпирей,А дровосек, кому теперь всё улыбалось,Вязанку на плечи да из лесу скорей,И лёгонькой какой она ему казалась!«Ну, ухо надобно держать востро, —Он говорит себе, – размыслить понемножку,Подумать толком, как да что».Подходит к хижине, кричит в окошко:«А ну, Фаншон, топи скорее, крошка!Мы, жёнушка, теперь с тобою богачи…Чего ты рот раскрыла? Стой, молчи!»И рассказал жене всё толком, по порядку,А та уж размечталась тут так сладко,Мечты её так горячи;Однако следует с умом за дело взяться,А то ведь можно и ни с чем остаться.«Послушай, Блез, дружок, – супруга говорит, —Тут всякой спешки надо опасаться,А то ведь выйдет срам и стыдУ нас с тобой, а надо б постараться.Давай отложим всё на завтра, а покаПодумаем, поговорим слегка». —«Ну что ж, и то, – супруг ей отвечает, —Поди-ка нацеди мне кружечку пивка».Вот кружка перед ним, сидит он, попивает;Огонь играет, жаркий и живой,Пригрелся дровосек.Хлебнёт и вслух мечтает:«Ишь ведь, как весело очаг-то полыхает,Эх, славно бы колбаски кровянойПоджарить пол-локтя…»Вдруг – смотрит пред собой,Глаза – на лоб; жена вскочила, изумляясь, —Громаднейшая колбасаЕй прямо в руки лезет, извиваясь!И смотрят оба, вылупив глаза.Жена, сообразивши, что желаньеСболтнул он сдуру, кое-как,Вой подняла, что в наказаньеЕй небом дан такой дурак,И началось тут причитанье.Чего ни наплетет жена,Досадой злой раздражена!«Ты царства мог иметь, тебе ведь, истукану,Рубины, жемчуг дорогойТекли прямёхонько в карманы,А он – вот, нате-ка! – колбаски кровяной!»«Да, маху дал я, – ей несчастный отвечает, —Ну, прямо словно ум в башке померк!В другой раз…» – «После дождичка в четверг! —Она ему. – В другой рад не бываетТаких чудес, толкуй-ка с дураком!»Муж бедный слушает и терпит черед силу,Подумал даже, что неплохо б шепоткомСловечко вымолвить и сделаться вдовцом,И, может быть, оно б и лучше было.«Вот жизнь собачья-то, – кричит он, – чёрт принёсМне эту колбасу! Вот выдалась обновка!Тебе, проклятая чертовка,Её бы приклеи́ть на нос!»Судьба тотчас услышала желаньеИ тут всё в исполненье привела.Ей к носу колбаса немедля приросла.Наш дровосек застыл в негодованье.Фаншон была красива и мила, —Хорошенькая жёнка – утешенье, —А тут, как поглядишь на колбасу,Нельзя сказать, чтоб это украшеньеЕй было очень уж к лицу.Хоть место выбрала б иноеИ только б говорить мешала ей:Ведь это для супруга не пустое,Нет ничего приятнее. Ей-ей,Вот бы произнести желание такое!Глядит он на неё и думает: «МоиДела поправятся, когда я на прощанье,Произнеся последнее желанье,Единым духом прыгну в короли.В дворце бы жил, не то что в этом хлеве,Но ведь придётся (как бы похитрей!)Подумать и о королеве;Пожалуй, не по вкусу будет ейСидеть на королевском тронеС таким вот носиком в порфире и короне?А ну-ка, я её спрошу,Пускай сама решает, что ей надо:Дворец, богатство, всякая услада —И колбаса при этом на носу,Иль уж остаться так, как было, и до векаПрожить женою дровосека,Но сохранить свою красу?»И хоть она, конечно, знала,Как скипетр и корона хорошиИ что страшилища на троне не бывало, —Все королевы так красивы и свежи, —Но быть желанною – утеха всем невзгодам,И отказалась ото всей душиБыть королевою и вместе с тем уродом.И так наш дровосек вернул, что потерял,Могучим королём не стал,В карманах золото не зазвенело,И счастлив был уж тем, что жёнка помоглаЕму распутать это дело,И вновь она пред ним такая, как была.Свои мечты убогие лелеетСлепой глупец, беспечно в мыслях реетДа грезой переменчивой живёт.А мало кто из нас умеетРаспорядиться тем, что небо нам даёт.

Потешные желания

(в прозе)