Радуга — дочь солнца

Больше Сашке разговаривать не пришлось. Прибежали бабы, заревели от счастья, вообразив, что пришел желанный час освобождения, и сразу отбили у Сашки танкиста. Бабка Агафья прямо в закопченном чугуне притащила горячую картошку.

— Десяточек снарядов бы вместо этой картошки, — вздохнул танкист, но, чтобы не обидеть бабку, взял одну картофелину и начал есть. Женщины подождали, когда он прожует, и дружно накинулись на него с расспросами. Танкист стал рассказывать о положении на фронте и достал пачку газет. Их тут же расхватали.

Бабка Агафья посмотрела картинки и попросила Лиду:

— Почитай, дочка, что тут написано.

Лида развернула газету, и все увидели Красную площадь. Мавзолей Ленина и две колонны танков, идущих по площади. Наши, советские танки, точно такие, что стоят сейчас здесь, на деревенской улице. На другом снимке сомкнутым строем шагали пехотинцы с полной боевой выкладкой, и члены правительства приветствовали их с трибуны Мавзолея. Родная Москва! Вот она какая, матушка! Женщины жадно слушали, улыбаясь сквозь слезы. Лида читала вслух, чтобы всем было слышно. Голос ее дрожал от волнения.

«На вас смотрит весь мир, как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецких захватчиков. На вас смотрят порабощенные народы Европы, подпавшие под иго немецких захватчиков, как на своих освободителей. Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте же достойны этой миссии! Война, которую вы ведете, есть война освободительная, война справедливая. Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков — Александра Невского, Димитрия Донского, Кузьмы Минина, Димитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова. Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!»

Кругом был враг; об этом все знали и стояли, притихшие и счастливые, и слушали слова, берущие за сердце, и не хотели уходить, жались к железным бокам танков, когда на краю деревни затрещали выстрелы.

Подошел капитан с двумя бойцами.

— Лезут, гады, — сказал ему танкист, разглядывая из башни невидимый с земли поворот дороги.

— Будем принимать бой. Уходить некуда.

Глава одиннадцатая

Сашка считал, что бой ведется не так, как нужно. Один танк все время двигается и почти непрерывно ведет огонь, не пуская немцев в деревню, в то время как другой спрятался за стену колхозной конюшни и молчит, будто его и нет. Разве можно держать в бездействии такую грозную боевую технику? Пожалуй, стоит об этом поговорить с капитаном. Танки — это силища. Фрицы только увидели их и как ошпаренные бросились из деревни.

По переулку Сашка пробрался на заднюю дорогу и увидел, что рядом с капитаном стоит Лида и что-то ему объясняет. Когда подошел Сашка, капитан захлопнул планшет и щелкнул кнопкой. Он начал ходить взад-вперед по тропинке, протоптанной вдоль забора, а разведчики лежали рядом в канаве, и в ближнем переулке, и на углу больничного сада. Невысокий плотный сержант, держа взведенный автомат дулом в землю, подошел к капитану и о чем-то доложил.

— Как наблюдение? — спросил капитан.

— Ведется, товарищ капитан. Очевидно, противник ждет подкрепления, действует осторожно.

Близился полдень. Бледное солнце неохотно выглянуло из разорванных облаков, и медленно падающие снежинки заблестели как стальные иглы. На опушке леса часто и гулко забарабанили выстрелы. Сквозь беспорядочную трескотню немецких автоматов угадывались короткие плавные очереди наших разведчиков. Капитан оглянулся, ища более удобного места для наблюдения. Сашка, конечно, не мог прозевать эту минуту.

— С этой елки далеко видно, я быстро залезу, — закричал он, показывая на высокую ель по ту сторону забора.

— А ну, давай! — скомандовал капитан.

Прыгнув на забор, Сашка ухватился за нижние сучья, легко подтянулся и, как обезьяна, начал карабкаться вверх.

— Ну, что там? — крикнул капитан снизу.