Агония

— И остаться я не могу. Мне с человеком надо встретиться, я уже договорился.

Она всхлипнула еще раз.

— Не реви, — строго сказал, но это не помогло. — Я не выйду из дома, пока ты не успокоишься. Возьми себя в руки, малышка моя, — прошептал он и снова крепко прижал ее к себе.

Реня оттянула рукав кофты и вытерла слезы.

— Это касается Реймана? Твоя встреча…

— Да.

Гадские слезы все текли и текли. Регина и сама была бы рада успокоиться, да только не знала как. Кажется, Рейман какую-то заслонку в ней сломал: чуть что и глаза на мокром месте.

— И что теперь будет? Чего мне ждать?

— Ничего не будет. Я же тебе говорил, у меня много друзей. У меня есть друг-врач, у меня есть друг-юрист. Давид раньше в военном госпитале работал, мы знакомы еще со времен моей службы, а с Никитой мы в «Шаболовке» учились, я на пулевую стрельбу ходил, а он на самбо. У меня даже есть друг пасечник. Для них дружба не пустой звук. Я помогаю им, они помогают мне. Жди моего звонка и никому, кроме меня, по телефону не отвечай. Я буду тебе звонить.

— Даже Светке не отвечать?

— Светке через раз, — смилостивился Вадим.

Регина засмеялась, глухо и невесело, начав саму себя успокаивать:

— Хорошо, через раз так через раз. В конце концов, Москва не Алжир. Ты всего в трех часах от меня.

— Я завтра приеду. Или послезавтра.

— Не надо. Туда-сюда мотаться — еще хуже. Езжай спокойно, потом заберешь меня, когда все утрясется.

— Иди умойся, и я поеду, — шепнул он, целуя ее мокрую щеку.

Наконец успокоившись, Регина пошла в ванную, чтобы умыться. Когда вышла, Света и Вадим уже стояли у порога одетые.

— Не надо, не выходи на улицу, — попросил он.

— Хорошо, — беспомощно согласилась она.

— Поспи.