Агония

— Хорошо, не буду, — согласилась, — но ты только все равно не злись.

Он засмеялся:

— Теперь вот точно ничего не могу обещать.

— Мне с Владиком поговорить надо, — аккуратно произнесла, прислушиваясь к его тону.

— Вы где? — показалось, спросил спокойно.

— Вадим, я тебе позвоню. Буквально через несколько минут. Не надо, не вмешивайся.

В трубке повисло долгое молчание, и Регина, приняв его за согласие, прервала звонок.

Вадик не высказал неодобрения и даже тоном не особо выразил свое недовольство, если оно и было, но после разговора с ним, ноги будто к земле приросли. Не могла с места сдвинуться.

Он снова позвонил ей, и она сразу ответила:

— Вадим… — начала, но Шамрай перебил ее.

— Ты что-то хотела ему сказать?

— Да.

— Пятнадцать минут у тебя. Наш общий друг меня тоже пригласил на ваше свидание. Так что, если ты что-то хочешь сообщить ему наедине, у тебя пятнадцать минут. Я тут недалеко, скоро буду, — быстро сказал он и повесил трубку.

Вспыхнувшая злость на Реймана придала решительности, которой до этого не хватало, и Регина с силой рванула на себя входную дверь. Не хотелось испортить отношения с Вадиком из-за глупости. В ее действиях никакого дурного умысла — только желание отрубить, отсечь все лишнее, что им мешало.

Влад сидел за столиком, какой обычно занимал, если ужинал или обедал здесь. Не в самом дальнем углу, но и не сразу у входа, а в центре, почти у барной стойки.

Охваченная гневом и полная смутных предчувствий, Регина, не здороваясь, подсела к нему. Влад потянулся ее поцеловать, а она отпрянула, забыв, зачем сюда пришла. И не только потому, что испугалась его жеста. Показалось: от него пахнет, как от Шамрая. В первую минуту Регина решила, что ошиблась. Надышалась Вадькой за ночь, вся им пропиталась, и теперь ее этот запах преследовал.

— Ты псих.

— Нравится? — ухмыльнулся он. — Я знал, что ты оценишь.

Больной, точно больной… Этим выпадом Рейман навсегда возбудил в ней отвращение. С чего она решила, что с ним можно о чем-то по-человечески договориться? Встречаясь, они не были так близки и часто не понимали друг друга, а сейчас — с полуслова, с полувзгляда. Она про парфюм ничего не сказала, просто психом обозвала, он по вдоху-выдоху, по взгляду понял, что почувствовала его и узнала.

Владу совершенно не шел этот аромат, это не его запах, слишком тяжелый и капризный для него, кричащий, резкий. Владик его не выдерживал, терялся в нем, этот аромат его поглощал. На горячей коже Шамрая он вскипал, незабываемо раскрываясь. У Реймана кожа холодная, и то, что должно завораживать силой и окутывать, кислило, отдавая дешевой химозой.