Агония

* * *

Перед работой заехали домой, Регина накрасилась, переоделась и выпила противозачаточные.

Рейман никогда не спрашивал, предохраняется ли она как-нибудь, всегда использовал презерватив и других способов контрацепции не предлагал. Про таблетки Чарушина и не говорила, потому что принимала их из других соображений: противозачаточные ей прописал врач, чтобы наладить цикл. У нее с этим всю жизнь проблемы, а с таблетками удобно: все по дням рассчитано. Наверное, если б знал про них Владик, все равно предохранялся бы сам, не доверился в таком вопросе, потому что привык все контролировать.

Рабочий день прошел спокойно, хоть и тянулся невыносимо медленно. Несколько часов с Вадимом не виделись, а извелась вся. Так к нему хотелось, до зуда в ладонях и во всем теле. Чтобы обнять, прикоснуться, прижаться и вновь почувствовать, как быстрее бьется в груди сердце, как вскипает в венах кровь…

Спать совсем не хотелось, хоть и без сна всю ночь. Вибрировала после Шамрая, как заряженная, и беспричинно улыбалась. То одно вспоминала, то другое. О чем говорили, что делали. То Вадика с цветами. Невозможно вспоминать его без улыбки, такого высокого, широкоплечего, грубоватого, с этими ромашками в руках.

С работы ушла чуть пораньше. Выпила чашку чая и съела бутерброд, только решила подремать часок, позвонил Влад. Честно говоря, за эту неделю уверилась, что Рейман принял их расставание и оставил ее в покое. Но, как видно, такие выводы она сделала ошибочно. Совсем неудивительно, что Владик решил возникнуть снова именно сейчас. Закон подлости-то работает: самое время испортить ей настроение.

Сначала Регина ему не ответила, говорить им вроде как не о чем. Потом, передумав, позвонила сама. Значит, придется повторить, что однажды уже говорила. Повторить внушительно и другими словами.

Не ошиблась: Влад хотел встретиться, пригласил поужинать и собрался заехать за ней. Она встретиться с ним согласилась, но сказала, что доберется до кафе сама, мол, сейчас находится не дома. Не хотела оставаться с ним наедине, а в публичном месте можно и поговорить.

Вадиму, конечно, стоило об этом знать. Скрывать можно даже не пытаться. Не она, так кто-нибудь другой ему об этой встрече обязательно расскажет. Он и узнает, разумеется, от нее, но позже. Не сейчас. Сама с Владиком спуталась, сама и распутается. Только бы Шамрай не вмешивался.

Переодевшись в джинсы, футболку и тонкий кардиган, Регина вышла из дома. Добралась до кафе быстро, пока ехала, вспоминала закидоны Реймана, их ссоры и глухое непонимание. Тогда она считала, что сама во всем виновата. Владик почти убедил ее в собственной неправильности. То одно она делала не так, то другое. То не ценила его, то не принимала. То старалась мало для их пары, то чувства не берегла…. Так хорошо его теория наложилась на собственные ощущения, знала же себя прекрасно: она и правда с людьми с трудом сходится, не сразу к себе подпускает, больше не доверяет, чем наоборот. Тем дороже Вадим, с которым все с самого начала складывалось иначе. Почему только Рейман решил, что из них двоих она выберет его, а не Шамрая, непонятно. С огнем играл, сталкивал их специально, видел метания обоих и наслаждался. Трудно сказать, что ему доставляло большее удовольствие: то, как Вадим от ревности бесится, или то, как она со своими чувствами борется. Знал бы Рейман, что они встречались, не был бы так самоуверен, а то, манипулятор хренов, посчитал, что умнее всех…

Регина уже подошла к стеклянной двери и собиралась войти внутрь кафе, в сумочке зазвонил телефон. Отступив в сторону, достала мобильный: Вадим. Конечно, ни раньше, ни позже…

— Да.

— Ты где? — сразу спросил он, будто уже знал, что она не дома.

— Я еще не дома, но скоро буду, — расплывчато объяснила, надеясь, что этого ему будет достаточно.

— Я освободился.

— Хорошо, — скупо отозвалась, сама на себя разозлившись. Она же рада и так соскучилась, и так ждала его звонка, но из-за напряжения по поводу Реймана полноценной радости выразить не получалось.

Вадим вздохнул:

— Реня, я по голосу слышу, что ты собираешься что-то натворить. Признавайся сразу.

Она помялась с ответом:

— Ты только не злись, ладно?

— Никогда не начинай разговор с этой фразы, если хочешь, чтобы я не злился.