Агония

— Я думала, ты еще далеко.

— Я уже здесь, — довольно сказал он, положил коробку с пиццей на столик для кофе-пауз и потянулся обнять.

Регина деликатно чмокнула его в щеку, приобняла без страсти — на работе же все-таки — собралась отстраниться и не смогла. Приникла. На глаза навернулись непрошенные слезы, и захотелось пожаловаться. Рассказать, как Рейман ее достал. Повиснуть на плече и расплакаться.

— Что случилось? — спросил Вадим, словно почувствовав неладное.

— Соскучилась, — прошептала она, не солгав. — Ты будешь чай?

— Нет. Это все для вас, девочки. Я сытый.

— Кристина, ты зеленый будешь или черный?

— Зеленый.

— Я так и думала.

Кристина взяла налитый чай, кусок пиццы и снова уселась за рабочий стол. Регина поступила так же, тоже вернувшись в свое кресло. Шамрай присел на стул около ее стола, двинул вбок вертикальный лоток для бумаг, чтобы удобно уместить локти, задел степлер, поймал его на лету и положил на место.

Чарушина улыбнулась:

— Вадя пришел — на столе сразу бардак.

— Правильно. У работающего человека на столе должен быть бардак. Посмотри, какой у Кристины Николавны беспорядок. Потому что она прилежно работает, а ты бездельничаешь.

— Не переживай, Вадим Константинович, скоро начнется учебный год, и у Регины дел невпроворот будет, работы по самые гланды, — на дружеской ноте поддержала его Кристина.

— Он не за это переживает, — сказала Регина и отвела руку Вадима, когда тот потянулся к ее груди.

— Крошку убрать…

— Угу, крошку… знаю я… — прошептала, машинальным движением смахивая что-то с груди.

Шамрай придвинулся к ней и заговорил почти беззвучно:

— Киса, дай хоть пылинку с тебя сдуть, соскучился же. — Легонько подул ей на шею.

— Какие вы романтичные, смотрю на вас, и своего придурка хочется приласкать, — засмеялась коллега Чарушиной.