— Вы хотите, чтобы я встал на колени, мистер Кинг? Чтобы я умалял вас на коленях?
Он упал на колени, и Карелла, вздрогнув, отвернулся.
Разделенные сорокафутовым пространством гостиной, они смотрели друг на друга, — Рейнолдс на коленях, судорожно сжав руки, и Кинг, засунув одну руку в карман халата, а в другой, трясущейся крупной дрожью, держа сигарету.
— Ради бога, встаньте, — сказал Кинг.
— Я поползу на четвереньках, мистер Кинг, — сказал Рейнолдс. — Я умоляю вас. Прошу вас. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
— Встаньте, встаньте! — сказал Кинг ломким голосом. — Господи боже мой, неужели вы не можете…
— …спасите моего сына.
— Рейнолдс, пожалуйста. — Карелла видел, как Кинг отвернулся, закрыв глаза. — Пожалуйста, встаньте. Пожалуйста, Рейнолдс. Пожалуйста. Неужели вы… неужели вы не можете оставить меня в покое? Неужели не можете? Пожалуйста, оставьте меня в покое. Пожалуйста.
Рейнолдс поднялся на ноги. С большим достоинством он смахнул пыль с брюк. Не сказав больше ни слова, повернулся и, словно деревянный, вышел из комнаты.
Чувствуя себя опустошенным, Дуглас Кинг не отрывал глаз от двери.
— Вам сейчас не кажется, что вы превратились в большой кусок дерьма? — спросил Карелла.
— Заткнись!
— Должно бы казаться. Потому что вы и есть дерьмо.
— Черт побери, Карелла, я не желаю выслушивать…
— Да катитесь вы к черту, мистер Кинг. — Сердито сказал Карелла. — Идите к черту, понятно?
— Что с тобой, Стив? — спросил Бирнс, спускаясь по ступеням. — Прекрати это.
— Извините, — сказал Карелла.
— Я сейчас говорил по телефону, — сказал Бирнс. — Проверял список угнанных машин, и, конечно, она там оказалась. Серый форд 1949 года. Сейчас передают всем постам по телетайпу. Не думаю, чтобы номерной знак остался тем же, что в списке, как ты думаешь?
— Не думаю, сэр.
— А теперь прекрати это, Стив, — сказал Бирнс.