И я заплакала. Чувствую, как горячие слёзы обжигают щёки и соль на губах, но на душе становилось светлее и, самое главное, легче.
И где-то в середине моего дзена дверь в ванную открывается, являя хозяина дома.
Смущаясь собственной слабости, закрыла лицо ладошками, прячась за ними от настойчивого голубого взгляда.
Захар подходит ко мне, и я чувствую его тёплые и приятно тяжёлые ладони на своих плечах, чувствую нежный поцелуй в макушку, и мои водные шлюзы прорываются с новой силой.
— Ванилька, прости за всё, — шепчет мне в волосы и бесконечно их целует.
Киваю и утыкаюсь носом в его живот, нещадно удобряя соплями его рубашку.
— Болит? — всё также шепчет Яровой, аккуратно пробегая пальцами по раненому плечу.
— Не особо. Врач сказал царапина. Вот только хотела душ принять, но никак не могу придумать, как это сделать, — сквозь нервные всхлипы пытаюсь донести всю горечь моей непростой ситуации.
— Сейчас всё сделаем. Не переживай, — уверенно отвечает мужчина, осторожно подтягивает меня под локти наверх.
Приходится подняться и всё-таки посмотреть в голубые очи.
— Зар, я там в домике с перепугу тебе ерунду всякую наговорила насчёт антидепрессантов и прочего.
— Земляникина, прекрати извиняться! Во-первых, ты права, а во-вторых, ты ещё была крайне ласкова со мной. Я бы в твоём случае, наверное, всех бы убивал на месте без суда и следствия.
Мне снова на душе легчает, так как тот словесный понос в сторону Ярового был лишь результатом пережитого, а потом мне стало стыдно.
И пока я пытаюсь прекратить икать и шмыгать носом как ребёнок, мужские пальцы развязывают мой пояс на халате, не забывая огладить живот. И впервые за время нашего знакомства в движениях Захара на моём голом теле нет сексуального подтекста.
Его пальцы слегка дрожат и очень нежны, словно он не верит, что это я.
— Испугался? — догадываюсь я, накрывая его пальцы своими холодными лапками.
— Нет, Ники, — и вздыхает так глубоко, будто и не дышал всё это время. — Я почти умер, когда услышал в телефоне выстрел.
Рефлекторно сжимаю его руки, так как боль, как напоминание того кошмара, пробивает через ранение на плече.
— Я испугалась и бросилась в момент выстрела прятать Лику под стол, и пуля меня только слегка задела. На столе лежала скалка. Не помню, как, но я её схватила и кинулась на Лену, что, кажется, собралась стрелять во второй раз. Опомнилась, когда она упала с громким стоном к моим ногам. Сначала думала, что я её убила, но она дышала. И тогда я приказала Лике не выходить из-под стола и вообще быть мышкой, а сама пошла на проверку и на поиски чего-нибудь, чем можно было бы связать психичку. Дальше ты знаешь.
— Да, дальше явился я с опозданием на вечность. Прости, Ванилька.