Между прочим, зря! С ней бы отлично сработало!
— Ванилька, я не настолько сентиментальный и романтичный мужчина.
— Правильно. Ты настолько повернутый на охране и безопасности, что Лику на тренировки и к репетитору возят разные водители и по разным дорогам без чёткого графика.
— На это есть свои причины.
Внимательная матрёшка! Открываю рот, чтобы ещё чего весомого добавить, но резко захлопываю. Как ни странно, больше сказать уже нечего.
В ответ она смотрит на мой рот, словно очерчивая взглядом контуры губ. Чуть дёргаю за запястье на себя и чувствую, как мягкое тело врезается в моё. Клинит сразу.
Ухватываю рукой упрямо вздёрнутый подбородок и уже губами собираю сдавленный стон женского удовольствия.
От нашего голодного поцелуя из моей груди рвётся нетерпеливый стон, что едва успеваю приглушить. Меня сейчас больше интересует жалкая попытка Ванильки тормозить меня и саму себя заодно.
И где-то правильным умом я понимаю, что это треш, и я вот только полчаса назад испил полную чашу драйва, но сейчас в глотке сушняк, в штанах стояк, а мне нужна новая порция.
— Зар, мы же собирались домой, — шепчет между вдохами Ника и в последней попытке к освобождению дёргается вперёд, но тщетно.
Она ещё больше врезается промежностью в мои бедра, что удовольствие от нашего соприкосновения разносит меня в щепки.
Дёргаю замок на штанах вниз и тут же стаскиваю с округлых женских бёдер мягкую ткань. Ника тихонько хнычет от нетерпения, но я всё равно сначала скольжу по внутренней стороне бедра к нежным складкам между ними. Там охрененно влажно и тесно, и как-то особенно вставляет её мгновенная реакция на меня.
— Значит, только обычный секс? — дышу в её маленькое ушко, прикусывая тонкую кожу.
Она извивается ещё сильнее, насаживаясь на мои пальцы. Кусает губы, срывается на тихий стон, прогибается и льнёт ко мне.
— Сволочь ты, Яровой, — трепещет Ванилька. — Хорошо, только охрененный секс. Доволен?!
Теперь рычу уже я. Бесит. Подхватываю под колено и рывком поднимаю вверх, чтобы тут же уронить на кровать. И прежде, чем прижать собой, срываю мешающиеся у её щиколоток пижамные штаны, а с себя футболку.
— Ни капли. Сейчас буду удовлетворяться, — выдыхаю в женский приоткрытый от тяжёлого дыхания рот и опускаюсь сверху.
На игры и прелюдии сил нет, поэтому просто вхожу одним сильным толчком, перенося свой вес на руки около её головы. Ники обхватывает меня своими длинными ногами, вжимая в себя.
И всё. Мысли в разбег, сердце вскачь, а душа в клочья, причем с ней так постоянно — сплошная термоядерная реакция. Нутром чувствую, как ей сейчас надо, и быстро довожу до громкого экстаза и свежих царапин на моих плечах. Мне и самому до конца осталось совсем чуть-чуть, так что за два мощных толчка кончаю и хриплю, уткнувшись лицом в её шею под ухом, как она упоминала в температурной лихорадке.
— Блин, Захар, вот ты нарочно, — измученно стонет Ванилька, когда её мышцы влагалища снова сокращаются.