Хоть и тихо, но я все равно слышу мат за моей спиной.
— Яровой, а ты никак решил меня колючей проволокой по периметру обмотать и всех приближающихся ближе, чем на полметра, сразу на расстрел?!
— На метр, но в основном да. Я не верю женщинам.
— О! Классно! Так мы отличная пара, так как я не верю мужикам. Спасибо можешь передать Райданову, хотя … ему сегодняшнего будет достаточно!
Злюсь, но, бля, это же Земляникина! Кто сказал, что с ней всё будет легко и просто.
Натягиваю штаны прямо на голую задницу и разворачиваюсь к Веронике, которая пыхтит с другой стороны кровати. Она тоже натягивает свою пижамку.
— И не надо так на меня смотреть.
— Так-это как? — с интересом наблюдаю за этим нервным ёжиком.
— Как на дитя неразумное.
— Никогда не думал о тебе в таком ключе.
— Вот и дальше не думай, — Земляникина, как всегда, находит в ответ нужную фразу.
Отбрасывает простынь в сторону и кидает в меня мою футболку.
— Одевайтесь, Захар Пантелеймонович, ибо нефиг совращать меня своими мышцами и кубиками.
— А что работает?
Она закатывает глаза, выражая весь дебилизм моего пикапа. Я и не спорю, что придурок, но чёрт, мне отчего-то нравится, когда она мной восторгается. Хотя бы телом, которое я сам обычно воспринимаю лишь как рабочий инструмент.
— Яровой, если у тебя ещё и склероз, то напоминаю, я только пару минут назад вылезла из твоей койки, где эта вся твоя брутальность выбивала из меня душу.
И это мне льстит и бальзамом падает на раны. Чувствую себя девчонкой после комплимента. Стыд и срам!
— Выбила?
— Так я поняла. У тебя такого огромного и неповторимого комплекс неполноценности. По образованию психолог из меня только наполовину, но обещаю выбить из тебя эту дурь. А сейчас я хочу домой. Лика, наверное, уже с ума сошла от беспокойства или довела до инфаркта Варвару Петровну.
Скорее всего, второе, но мне нравится, что в кои-то веки Земляникина никуда не убегает и называет мой дом своим. Или именно это плохо?!