— Собственной персоной.
Стига Олсена генерал знал, и не с лучшей стороны. Дело в том, что Швеция, несмотря на нейтральный статус, активно сотрудничала с НАТО и предоставляла свою территорию под учения и учебные курсы. Как то раз генерал Гаррисон со своими ребятами прибыл на учения по выживанию в арктической среде. Погодка была чертовски дерьмовой, еще хуже чем сейчас, с ветром и мокрым снегом, но операторам из «Дельты» было не привыкать, многие из них были сыновьями охотников и фермеров из северных штатов, и им не привыкать было ни к тяжелому труду, ни к холоду. Им сказали, что предстоит марш на десять миль, они собрались и пошли. Через некоторое время заподозрили неладное, и генерал сказал: какого черта мы все еще идем? Проводник ответил — надо пройти десять миль. Генерал сказал — мы прошли, черт возьми, десять миль! Оказалось, что надо было пройти десять шведских миль, а каждая шведская миля равна пяти американским…
Проводником был как раз Олсен, он служил в отряде шведского спецназа.
Рассевшись по машинам, они тронулись в путь. Олсен, на груди которого красовался кинжал, означающий окончание курса подготовки в Форт-Брегге, показав на окно машины, пояснил:
— Придется на машинах добираться до базы. В это время года я не рискнул бы туда лететь.
— Долго ехать?
— Примерно десять часов.
— Ты умеешь, черт возьми, удивить.
Олсен достал термос.
— На сей раз у меня есть горячий кофе…
…
Одной из причин, почему молодой паренек Билл Гаррисон в свое время постучал в дверь армейского вербовщика — было обещание посмотреть мир. Надо сказать, что первой страной, которую он увидел, был Вьетнам, — но потом дядя Сэм все же реабилитировался. Кофе был неплох, они быстро проехали лучащийся ночными фонарями Стокгольм и встали на дорогу, ведущую на север страны. Вокруг не было ничего, кроме снега, деревьев и городков — но время от времени попадались потрясающие виды Балтики и зимних озер.
— Как вам живется рядом с русскими? — поинтересовался Гаррисон, смотря в окно Вольво.
— Скажем так, — не так плохо, как могло бы.
— Много их тут?
— Они — самый большой медведь на Балтике.
— Говорят, какие-то лодки…
— О, тут много чего говорят. Около берега плавает масса всякого мусора, отдыхающие же рады сенсациям. Но мы подогреваем интерес.
— Зачем?
— Ради бдительности. К тому же один из примерно двадцати сигналов все-таки оказывается истинным. Но русские — там. А здесь больше проблем от югославов.