— Ну, это не то.
— Нет, то.
— А баба Лена никогда не была маленькой, — неожиданно заявляю я.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что старые не бывают маленькими, у них все лицо в морщинах, у детей не бывает морщин.
— Ты всегда говоришь глупости, по-твоему, бабушка не была мамой, а мама — девочкой? Когда мы вырастем, мама станет бабушкой.
Входит мама, мы умолкаем.
— Дети, баба Лена умерла.
— Мама, а я буду черное платье носить? — подбегает к ней Верочка.
— Зачем тебе черное платье, глупенькая моя. Это совсем не нужно, только помолись за нее хорошенько.
Верочка отходит разочарованная.
— Жаль, что теперь в театр нельзя будет. А мы для вас ложу достали. Няня, ты зажги лампадку, надо, чтобы она все время горела.
Няня складывает свое вязанье, маму зачем-то позвали на кухню, мы остаемся одни.
— Неужели и в театр нельзя, — недоумевает Алеша.
— А ты радовался, что мы траур носить будем, — резко говорит Костя.
— Я вовсе не радовался, а потом, разве я знал, что нас в театр вести хотят.
— Ты всегда так.
Я отхожу в угол, мое любимое место.
Зачем умерла баба Лена? Конечно, она никогда не была маленькой, а то бы не умерла теперь, когда нам в театр ехать нужно.
4