– Майра справедливо тебя отругала, Ганс, – произнесла Мэб. – Ты постоянно упоминаешь о мистере Деронде не к месту. А шутки насчет его женитьбы на миссис Грандкорт вообще ужасны. Должно быть, мужской ум погружен во тьму, – добавила она презрительно.
– Именно так, милая, – тихо ответил Ганс и отошел к окну.
– Думаю, Мэб, нам пора продолжить. Урок еще не закончен, – проговорила Майра более резким, чем обычно, голосом. – Спой еще раз, или лучше спеть мне?
– О, пожалуйста, спой ты, – попросила Мэб, радуясь возможности отвлечься.
Майра особенно проникновенно исполнила арию Альмирены из оперы Генделя «Ринальдо», после чего встала и поспешно сказала:
– Мне пора домой. Эзра ждет.
Она молча подала руку миссис Мейрик, а не поцеловала ее, как обычно, однако матушка притянула ее к себе и тихо, примирительно проговорила:
– Да благословит тебя Господь, дитя мое.
Майра почувствовала, что резкой отповедью в адрес Ганса обидела миссис Мейрик, и пожалела, что проявила к доброй хозяйке черную неблагодарность.
Тем временем Ганс поспешно схватил шляпу и приготовился открыть дверь.
– Послушай, Ганс, – с тщательно замаскированной сестринской нежностью остановила брата Мэб, – не стоит провожать Майру. Я уверена, что твое общество будет ей неприятно. Сегодня ты был дерзок.
– Я только прослежу, чтобы с ней ничего не случилось, – упрямо возразил Ганс.
Майра промолчала, и они вышли на улицу. Ей не хватило мужества заговорить первой: сказанные недавно слова теперь казались излишне прямолинейными и суровыми, однако те, что жили в сердце, прозвучали бы еще строже. К тому же она не могла избавиться от противоречивых мыслей по поводу странного и страшного события, случившегося с четой Грандкорт.
Ганс, в свою очередь, тоже погрузился в раздумья. Гнев Майры побудил по-новому взглянуть на ситуацию, а следом пришло горькое осознание собственной глупости. Как можно было не догадаться раньше? Что, если Деронда занимает в сердце Майры большее место, чем подобает спасителю и благодетелю? Тревожное предположение, к чести Ганса, было неэгоистичное. Он не сомневался в серьезном чувстве между Дерондой и миссис Грандкорт, и развеять эту уверенность могло лишь неопровержимое свидетельство.
То, что Деронда неодобрительно относился к повышенному вниманию, которое Ганс проявлял к Майре, мистер Мейрик объяснял заботой друга о молодой девушке с зависимым положением. А твердая уверенность Деронды в том, что Майра не ответит взаимностью никому, кроме еврея, естественным образом исключала и самого Даниэля из числа счастливчиков, поскольку Ганс разделял общее мнение и считал друга сыном сэра Хьюго Мэллинджера.
Таким образом, он был спокоен в отношении чувств Деронды и даже обрадовался, узнав, что миссис Грандкорт овдовела, так как теперь ничто не мешало их союзу. Однако откровенная вспышка Майры не только выдала ее страстные чувства к Даниэлю, но и повергла Ганса в глубокую меланхолию. Впрочем, меланхолия оказалась бы еще глубже, если бы он знал об устремленных к девушке надеждах самого Деронды. Мужчина легче переносит свое несчастье, зная, что и его возлюбленная так же несчастлива в любви. По крайней мере, именно такие противоречивые чувства испытывал Ганс: разделяя страдания Майры, был благодарен Деронде за то, что друг любит другую. Ганс не мог прямо объяснить Майре, что понял ее вспышку гнева, а потому надеялся, что его молчание станет наилучшим средством утешения страдающего сердца.
Когда они подошли к дому Майры, Ганс умоляюще взглянул на нее, протянул на прощание руку и робко вымолвил:
– До свидания.
– Разве вы не зайдете, чтобы повидать брата? – с нежной грустью спросила Майра.
– С вашего позволения, – ответил он, расценивая приглашение, как знак прощения.
ebooksa