Седерин прошипел.
– Смилуйтесь, – воскликнул он, – что, если кто-нибудь подслушает! Уж и так мой дом очень подозрителен.
Французы огляделись и замолкли. Вилекье налил себе вина, а хозяин поспешил наполнить кубок Журдена.
– А! Этот проклятый карлик! – вскричал Вилекье. – Он в этом всём виноват. И бесстыдный до такой степени, что постоянно под нашими ногами путается, словно хочет хвалится своим делом. Король его уже вынести не может.
Французы вздохнули, попивая.
– Мы попали в жестокую ловушку, – начал в свою очередь Журден. – Что до меня, я надеюсь при первой возможности упросить господина, чтобы меня выслал, хотя бы с письмами, во Францию. Лягу там в кровать и больше не вернусь.
– А! Это было бы очень красиво! – отпарировал Вилекье. – Того же, что вам, захотелось мне и другим, но должны ли мы оставить бедного короля одного в жертву?
Затем за дверью послышались шаги и голоса. Седерин поспешил к ней, именно когда она отворялась и две причёсанные головы осторожно в ней показались.
Были это двое королевских юношей снизу, которые, несомненно, догадываясь о лучшем обществе наверху, вбежали с весёлыми смешками, доказывающими, что время в кабаке не тратили.
– Смотрите! Вилекье! Журден! Кто же остался при короле! – воскликнул один.
– А! Их там достаточно, – отпарировал Журден. – Мы сидим в замке, как в тюрьме, хоть ночью вырваться нужно.
Седерин любезно угощал пришлых гостей, достав два новых кубка.
Были это два любимца короля, благоухающие какими-то запахами, наряженные в атласы, как девушки, с белыми ручками, делающие кокетливые минки и принимающие дивные женские движения.
– Что же делает король? – спросил один из них.
– Играет в карты, – сказал Вилекье, – мы оставили его с Пибраком, Суврэ и господином Бельевре, которому сегодня чрезвычайно удача служит.
– Всем, кроме короля, – прервал один из юношей. – Если только то справедливо, что у кого нет счастья в картах, тому за это платит любовь!
– А! – прервал Журден с серьёзной миной. – Принцесса Анна безумно в него влюблена. Это известно.
Эту шуточку приветствовали громким смехом.
Начали о чём-то шептаться между собой, а Седерин из вежливости отступил на несколько шагов.
– Если бы, наконец, кончился этот сейм, – громко отозвался Вилекье, – мы могли бы отсюда выехать куда-нибудь немного в сторону, где бы так на глазах не были. Здесь от всех скрываться и закрываться нужно.