– Но определённо выигрышная и во сто раз её превышающая, – прервал Вилекье.
Седерин, точно нуждался в подкреплении или во времени на раздумье, выскользнул, обещая тут же вернуться, и вернулся, действительно неся кубки и вино. Один из них сам высушил.
Задумчивый, он ещё постоял немного.
Вилекье всё больше его будил.
– Значит, что же? Значит, что же?
Седерин с глазами, уставленными на стол, по которому перебирал пальцами, не отвечал. Наконец, остыв от первого впечатления, открыл рот.
– За королём, несомненно, погоня пуститься, – сказал он. – Нужно себя обезопасить, чтобы как можно позже опомнились, а дорогу так обозначить, чтобы как можно скорее достигнуть границы. Ежели короля догонят на польской земле, не пустят его дальше.
Вилекье подтверждал.
– Кто же это мог предвидеть, – добавил Седерин мрачно, – что дойдёт до тайного бегства? Никто не готовился к этому… а тут спешность нужна.
– Наибольшая, – подтвердил Вилекье.
– Мы должны выслать вперёд коней, потому что одних не хватит, – говорил Седерин. – Сколько особ будет при короле?
– Кучка не большая, думаю, – ответил Вилекье, – но ничего ещё не обозначили. Конями, может быть, нас Лархант обеспечит.
Стали говорить о подробностях, которых столько навязывалось, что Седерин каждую минуту ломал руки. Вилекье от имени короля настаивал на поспешности и тайне. Не давал на приготовление больше, чем три дня. Знал короля и его нетерпеливый темперамент.
В итоге Седерин уставшим голосом спросил:
– А что же с Польшей будет?
Не получил на это скоро ответа.
– Не знаю, – сказал в конце француз равнодушно, – это зависит от панов поляков. Ежели согласятся на условия короля Франции, могут остаться под его властью. Я думаю, это для них было бы довольно почётно… ежели возмущаться и бунтовать будут…
Он показал рукой, что о том не заботится, естественно, король и он.
Седерин погрустнел.
– Вы не знаете поляков, – ответил он. – Они себя вовсе, хотя бы в отношении и сравнении с Францией, отсталыми не чувствуют. Ежели король пренебрежением их обидит, сбросят его… сбросят. Тем легче придёт детронизация, что до сих пор некоторые земли не хотят его знать и признавать. Польша потеряна! – заключил Седерин.