– Он молод, – сказала она, – ну и не всегда может развлечься. Что удивительного! Он быстро станет серьёзным.
Шли они так дальше. Среди второго круга деревьев часть французов, которым музыканты похуже играли «Куранту» охотно резвилась, кучка любопытных людей присматривалась к развлекающимся.
Принцесса с Лаской, тихо подойдя, остановились немного поодаль в тени, оттуда скачущие пары хорошо были видны.
Вдруг вскоре из груди Анны вырвался сдавленный крик, она легко ударила, точно испуганная, крайчину и, ничего не говоря, дрожащей рукой указало ей направо.
Глаза пани Ласки, следуя в этом направлении, задержались на юноше, стоящем неподалёку, который, укутанный плащом, в берете с пером на голове, надетом кое-как, также присматривался к танцующим.
Крайчина, увидев его, чуть также не вскрикнула.
Не хотела верить своим глазам.
Если бы не мужская одежда, сказала бы, что перед её глазами была Дося Заглобянка. Принцесса, поколебавшись только мгновение, уже с крайчиной хотела к этому явлению приблизиться, когда Заглобянка (ибо это была она), обернулась, узнала Анну, бросилась в заросли и исчезла.
Принцесса долго стояла, не в состоянии двинуться с места.
– Ты видела её? – спросила она спутницу.
– Я видела кого-то чрезвычайно похожего на Досю, – воскликнула Ласка.
– Но это она сама, – произнесла, заламывая руки, принцесса. – Нет сомнения! Я подозревала бедную Жалинскую, что ей это привиделось. Увы! Боже мой… эта бедная девочка.
И Анна закрыла глаза.
– Моя принцесса, – прервала Ласка, – быть это может!
– На свете, на свете, – отвечала принцесса грустно, – всё, что плохое, может быть. Пойдём отсюда.
Крайчина, видя очень переживающую госпожу, ни утешать её уже не хотела, ни продолжать о том разговор.
Обе вернулись назад той же самой дорогой к месту, с которого вышли, и, почти молча, приблизились к нему. Но Анна не думала уже занять своё место и остановилась немного поодаль, откуда могла видеть танцующего короля.
Музыканты играли Volta, итальянский танец, который во Франции как-то иначе, гораздо смелей и менее пристойно выполняли.
Король, который уже раньше позволял себе очень своевольные движения, видя, что принцесса ушла и, может, думая, что видеть его не будет, и пренебрегая оставшимися старшими дамами и господами, не знал уже вовсе меры и забыл всякие приличия.
Анна стояла ошарашенная тем, на что упали её глаза.