Но затем разговор повернулся дивно.
Тенчинский недавно перед этим подарил королю прекрасного коня.
– Очень жалею, что ещё не успел его испробовать, – сказал Генрих, – но на этих дня не имел ни часа свободного. Он выносливый?
– Как все наши и восточные, – воскликнул Тенчинский, – не требуют они избыточных усилий, а часто почти одной водой могут жить, вы должны иметь также под собой кобылу такую выносливую, как они.
Прежде времени король начал зевать, жаловался на усталость, и Тенчинский проводил его в спальню. Тут же его ждала служба. Генрих лёг в кровать. Подкоморий так был ещё неспокоен и встревожен, что в этот день не поехал домой и приказал постелить себе какую-нибудь постель в замке внизу.
До поздней ночи он не мог заснуть, вскакивал потом во сне несколько раз и спозаранку был на ногах.
Но вся эта тревога оказалась напрасной. Король встал в обычный час – ничего не извещало, чтобы подозрения были правдивые.
Тенчинский значительно успокоился.
Другие паны продолжали подозревать и опасаться.
Епископ Карнковский чуть свет прислал в замок к подкоморию, требуя ведомости о короле.
Генрих встал в этот день с ясным лицом, более весёлый, и внешне пытался обмануть на счёт распространённых слухов.
Вилекье пришёл утром грустный.
– Всё приготовлено, – сказал он королю, – но, несмотря на наши старания, чтобы не дать по себе узнать, что готовим побег, кто-то должен был предать нас. Седерин говорит, что сенаторы выпрашивают на ночь стражу в замке при всех дверях. Тенчинскому покоя не дают, делая его ответственным за всё. Я боюсь…
– Будь что будет, – прервал король нетерпеливо, – что решено, нужно исполнить. Сегодня ночью мы должны уйти, один день дольше и всё откроется. Мы совершили ошибку, что той ночью я не ушёл. Иди, готовься, это моё последнее слово. Сегодня.
И король уже не хотел слушать своего любимца, который ушёл смешанный. После Вилекье Суврей прибыл с тем же донесением и получил ту же самую отправку.
Гневный Генрих кусал уста.
Подошла обеденная пора, король ел один, пажи прислуживали.
Погружённый в мысли, сидел он, не много в состоянии взять в рот, когда услышал кашель со стороны порога.
В дверях в белом фартуке, с лицом, немного от него цветом отличающимся, стоял кухмистр, которого король наследовал от Ягелонов, господин Францишек Аллемани.
Это явление незваного пред королевский облик могло действительно удивить. Поэтому он должен был вторгнуться силой, несмотря на слуг.