– Был неправ, осознал. Давай начнем заново. Позвольте представиться, Кеннеди Райли. Как, говорите, вас зовут?
Остряк-самоучка.
Вытянув шею, я посмотрела за его плечо и сделала вид, будто кому-то машу.
– О, мне надо кое с кем поговорить. Я бы сказала, что рада знакомству, но я совершенно не умею лгать, так что с Рождеством, чертов олух!
Я повернулась к Лилиане, стоявшей с раскрытым ртом, и схватила ее за локоть.
– Пошли, вот там еще бар есть. Я возьму себе новый коктейль – подальше от… отсюда.
Весь вечер мы поглядывали друг на друга через зал. Один раз Кеннеди перехватил мой взгляд, хотя я тут же отвернулась, и отсалютовал мне бокалом.
Идиот.
Раздражал он меня дико, но не обращать на него внимание было трудно. Я соображала, как уйти по-английски: еще на один диалог у меня выдержки не хватит.
Лилиана вышла покурить с кем-то из наших коллег, и я, с коктейлем в руке, осталась стоять одна в первый раз после приезда. Диджей перешел с рождественской тематики на блюзовую музыку, и в зале зазвучал «Сентябрь» группы «Земля, ветер и огонь». Я даже заслушалась.
В смысле, заслушалась, пока в моем поле зрения не появился Кеннеди Райли, прищелкивавший в такт музыке пальцами.
Я панически огляделась в надежде, что войдет Лилиана и спасет меня от него, но сильная рука подхватила меня за талию, и меня повлекли на танцпол.
Пробороздив людское море, Кеннеди остановился на маленьком пятачке на танцполе и развел руки, приглашая к нему присоединиться, но я упрямо стояла на месте. Не смутившись, он начал похлопывать в ладоши и прищелкивать пальцами, подпевая песне. Ничего этим не добившись, Кеннеди подошел поближе и начал крутить бедрами с большим энтузиазмом, как стриптизер из «Супер-Майка» перед толпой обезумевших женщин.
Я все равно стояла истуканом, глядя на него с видом крайнего неодобрения. Двигала я только головой, провожая Кеннеди, описывавшего вокруг меня круги. Смотрел он только на меня, хотя многие женщины вокруг не сводили с него взглядов.
Чем более подчеркнуто я стояла неподвижно, тем больше энергии Кеннеди вкладывал в свой танец.
В какой-то момент он особенно комично прикусил нижнюю губу, и я не выдержала и громко расхохоталась.
– Наконец-то! – сказал он.
Да, он наконец-то пробил стену моей неприязни и теперь тоже смеялся вместе со мной. Он явно сумасшедший, но его план сработал.
– Долго же ты раскачивалась, – сообщил он, продолжая танец.