– Олбани.
Кеннеди замер, не допив глотка.
– Да ладно! Ты шутишь?
– Нет, а в чем дело?
– Я из Рочестера. Практически соседи.
Я улыбнулась. Только человек с севера штата может назвать соседом живущего в восьмидесяти милях от него. В Нью-Йорке люди собирают с собой чуть ли не чемодан, когда едут на Лонг-Айленд.
– А почему ты перестал ездить домой? – спросила я.
Кеннеди отвел глаза и допил оставшееся пиво.
– Долго рассказывать.
– О’кей.
– А ты надолго уедешь?
– Сразу после Нового года вернусь. Да и не рвусь я в эту поездку, честно говоря.
– Это как-то связано с рождественскими письмами, которые рассылает твоя мать?
Я едва не брякнула, откуда он знает, но вовремя спохватилась.
– Отчасти, – призналась я. – В основном это связано с критической натурой моей мамы.
– Ты же понимаешь, что это все фигня? Человек может быть успешным, даже если он не исполняет симфонии и прочую хрень, о которой пишет твоя маман. Не бери в голову!
– Легко тебе говорить.
Кеннеди лукаво улыбнулся.
– Знаешь, что очень классное можно отколоть?
– Что?