Стражи Ирия

– Мне пора идти, – сказала девушка. – Удачи вам.

– А она нам понадобится, – со вздохом признался Цент. – Эх, Коля, Коля, почему же ты сразу не сказал, что у тебя дядя милиционер? Я бы тебя после этого признания на месте бы и убил. Скольких проблем удалось бы избежать.

– Что же нам делать? – спросила Инга, обратившись к Центу.

– Будем экстремально выживать, – пожал плечами тот. – Не впервой.

– А если не успеем добраться до станции? В поле от тумана спрятаться негде.

Цент промолчал, хотя кое-какой толковый план он уже набросал. Главная роль в этом плане отводилась камикадзе Владику, который должен был ценой своей никчемной жизни задержать демонические сущности. В силу того, что программист являлся циничным эгоистом, так и не воспитавшим в себе благородного стремления к самопожертвованию, ему, возможно, потребуется помощь в свершении подвига. Будет вполне достаточно одного удара ножом в бедро. Так он уже не сможет бежать, и в то же время будет еще жив, когда припожалуют силы ада.

– Не волнуйся, – подбодрил девушку Цент. – Прорвемся.

После чего опять начал издеваться над Владиком физкультурой и спортом, нарочно доводя того до изнеможения. Если у программиста не останется сил на вечерний забег, глядишь, и ножиком тыкать не придется.

Спасенная девушка сказала правду – весь день узники провели в своей камере, и лишь под вечер явился дядя Миша со своими тимуровцами, дабы амнистировать их. Когда защитники крепости распахнули двери темницы, то невольно шарахнулись назад, и на то были две причины. Первой причиной являлся взгляд Цента. Голодный, лютый, беспощадный, давший клятву ничего не забыть и не простить, этот взгляд повергал в трепет даже храбрецов. Второй причиной был смрад. Из контейнера так мощно пахнуло потом, что даже привычные к антисанитарии люди зажали пальцами носы. Источником скверного аромата оказался Владик. После целого дня интенсивных тренировок из него вместе с потом истекло килограмм восемь живого веса. То, что осталось, едва держалось на ногах. После приобщения к спортивному образу жизни Владик уже не был уверен, что так уж сильно хочет уцелеть этой ночью. Зачем? Чтобы и в дальнейшем подвергаться терзаниям со стороны бездушной свиньи из девяностых?

– Выходите, – приказала дядя Миша. – Мы отведем вас к воротам.

Заметив неподалеку трусливого Колю со своей секирой, Цент сказал:

– Топор мой верните. Он мне от дедушки достался. Фамильная реликвия.

– Обойдешься, – грубо ответил ему неласковый дядя Миша. – Топор тебе захотелось. Может, еще и пистолет дать?

Цент скрипнул зубами от злости, но смолчал.

Поскольку жизнь в крепости была бедна на события, конвоирование бывших узников на волю вызвало настоящую эпидемию шейной болезни. Народ глазел на троицу так, будто перед ними шествовали звезды большой эстрады или актеры театра и кино. Некоторые зачем-то лезли ближе, даже пытались потрогать чужаков. Владика безнаказанно потрогали, Ингу не успели, потому что какой-то неумный человек попробовал коснуться Цента. Того, что именно сделал изверг, никто разглядеть не успел, ибо все это заняло долю секунды, зато результат оценили все. Глупец, рискнувший вторгнуться в личное пространство бывшего рэкетира, с криком рухнул на землю, прижимая к груди сломанную в трех местах руку. Народ в страхе шарахнулся, конвой нацелил на Цента оружие.

– Он первый начал, – быстро пояснил свои действия тот. – У него в руке был ножик.

– А где ножик? – спросил дядя Миша.

– Ладно, согласен на мировую, – не стал настаивать на обвинении Цент. – Ни вашим, ни нашим.

Тяжелые железные створки заскрипели, нехотя распахиваясь, дабы открыть путь на свободу. Солнце уже почти скатилось за горизонт, и хотя не было еще никаких намеков на туман, Цент понимал – времени у них в обрез. Поэтому, не тратя драгоценные секунды на прощание, он первым вышел наружу, а следом за ним выбежали Инга и Владик. Едва они покинули пределы крепости, как ворота тут же захлопнулись за их спинами.

Цент уже шел быстрым шагом в нужном направлении. Впереди простиралось поле, где-то на самом горизонте виднелись какие-то строения, возможно, та самая железнодорожная станция, но до нее было очень далеко. Рядом бодро вышагивала Инга, хорошо отдохнувшая за день. Девушка была даже готова перейти на бег, но Цент не одобрил эту идею, решив поберечь силы. А вот изможденный физкультурой Владик едва переставлял ноги. Он и шагом-то с трудом поспевал за соратниками, а если те побегут, то тут вообще без шансов. Впрочем, Владику этих шансов и не хотелось. Суицидальные настроения овладели им, притом гораздо сильнее, чем обычно. Он бы и сам наложил на себя руки, если бы хватило смелости. Что ж, пусть демоны сделают это за него.