Стражи Ирия

Не успел Владик основательно пропитаться отчаянием, познать тщетность бытия и опрокинуть залпом очередную чашу страданий, как Цент уже схватил их с Ингой и потащил за собой по краю гигантского колодца. Князь углядел далеко впереди подъемники, с помощью которых рабочие спускались вниз, и решил, что тоже воспользуется ими для подробного изучения бесовской постройки. Его чрезвычайно интересовало, что там за точки на стенах, и точки ли это? И что находится под деревянным настилом на дне колодца? Возможно, выясни он это, ему станет ясно назначение всего сооружения, поскольку до сих пор Цент не сумел родить ни одной вменяемой версии.

До подъемников добрались без проблем. Никто из многочисленных тружеников не обращал на праздношатающуюся троицу никакого внимания. То ли так хорошо работала инструментальная маскировка, то ли загипнотизированные рабы и не должны были ни на что отвлекаться от своей основной деятельности. Последнее представлялось более вероятным. В конце концов, кого бояться темным богам? А если вдруг кто-то и попытается помешать их сатанинским планам, они всегда могут явиться сами и навести порядок путем зверского умерщвления дерзких глупцов, вздумавших совать им палки в колеса.

Кабина подъемника была наверху и стояла без дела, людей возле нее не было. Шагах в десяти от нее двое рабочих шаманили над огромным перфоратором, но были так увлечены своим обрядом, что не смотрели по сторонам. Цент бросил на них взгляд, убедился, что труженики полностью погружены в свое дело, после чего впихнул в кабину Владика. Инга тоже попыталась войти внутрь, но Цент придержал ее за руку, и жестами приказал остаться здесь. Князю решительно не хотелось застрять на дне гигантского колодца. Пусть уж кто-нибудь останется наверху для подстраховки.

Следом за Владиком он вошел в кабину и нажал нижнюю кнопку на пульте. Начался спуск.

Изнутри размеры колодца ужасали еще больше. Кабина подъемника медленно ползла вниз, и по мере приближения к дощатому настилу, Цент сумел лучше разглядеть то, что сверху показалось ему линиями черных точек. Интуиция не подвела крутого перца. Нет, не точки это были. То были какие-то знаки, символы или буквы неведомого языка, выбитые перфораторами прямо в толще бетона. По всей окружности колодца тянулись надписи – ряд за рядом. Судя по всему, к моменту сдачи объекта в эксплуатацию надписи должны были покрыть все стены колодца сверху донизу. Но что значили эти дьявольские письмена? Каково было их назначение? Когда Цент сумел рассмотреть их, он не узнал ни одной знакомой буквы. И, тем не менее, это был не узор, а именно текст, о чем свидетельствовали четко выраженные пробелы между словами, притом слова были разной длины. Знаки препинания отсутствовали, как и заглавные буквы, но это дела не меняло. По приказу богов их рабы высекали на стенах исполинского колодца некие письмена, и вряд ли это было сочинение о том, как темные сущности провели свое лето. И так понятно – как. Злодействовали они все лето, а так же осень, зиму и весну.

Кабина подъемника остановилась, и Цент с Владиком не без опаски ступили на дощатый настил. Здесь, внизу, тоже кипела работа, но людей было значительно меньше, а техники не было совсем, не считая ручного инструмента и бензиновых генераторов. Стараясь никому не мешать, бесстрашные разведчики неспешно проследовали к тому месту, где в настиле зияла огромная чернеющая дыра. Цент подходил к ее краю не без трепета, ожидая увидеть внизу все, что угодно, в том числе самих темных богов, которые только и ждут, чтобы кто-нибудь к ним заглянул. Рассудив здраво, князь решил не рисковать собой, ибо был слишком ценен для этого. Поэтому заглядывать в дыру пришлось Владику. Тот, дабы не оступиться и не упасть вниз, или не быть столкнутым туда безжалостной рукой       изверга из девяностых, к краю подобрался на четвереньках. Высунулся за край, какое-то время смотрел вниз, после чего повернулся к Центу и пожал плечами. Пришлось почтенному князю ронять себя на полный привод и самому осуществлять разведку.

Вначале он не увидел внизу ничего, кроме темноты. Но постепенно глаза его привыкли к мраку, и он начал кое-что различать. Ему показалось, что он видит какие-то штыри, торчащие вертикально, но больше ничего разглядеть не удалось. Другой бы сдался, но не Цент. Покинув дыру, он отправился бродить по настилу, внимательно осматриваясь по сторонам, и вскоре обнаружил то, что искал – сваленные кучей каски с встроенными в них фонариками. Стройка, видимо, не прекращалась ни днем, ни ночью, и каски использовали для освещения в темное время суток.

Со своим трофеем Цент вернулся к дыре, лег на дощатый настил, и свесил вниз руку, держащую каску с включенным фонариком. И хоть свет его был довольно слаб, князь сумел разглядеть все. И дно колодца, до которого от настила было метров семь, и загадочные штыри, замеченные им прежде. Те оказались стержнями толстой арматуры, нижними концами вмурованными в бетон, а верхними устремленными в небо. При этом верхние концы были зачем-то остро заточены, что превращало прутья в металлические колы. Арматура стояла часто, и при падании вниз человек неминуемо нанизался бы сразу на несколько этих жутких кольев.

Зловещие надписи, выбитые на бетонных стенах, целый лес железных колов внизу…. Цент почувствовал раздражение, потому что спуск в колодец не принес никакой ясности. Он до сих пор не понимал, в чем назначение этого сооружения. Не вызывала сомнений лишь его категорическая важность для темных богов, раз они бросили на его возведение такие силы.

От раздумий Цента отвлек друг Владик, робко тронувший его за руку. Лицо программиста выражало одну лишь эмоцию – страдание вселенского масштаба. Князь без слов понял своего трусливого слугу. Тот хотел как можно скорее покинуть это место. И в этот раз Цент с ним согласился. Не имело смысла торчать здесь дальше и испытывать судьбу. Они не узнают больше, чем уже узнали, а пытать кого-то из рабов бессмысленно и опасно. Те вряд ли что-то расскажут, и, к тому же, это может привлечь темных богов.

Они без проблем поднялись на поверхность, где были с радостью встречены Ингой. Девушке было страшно оставаться одной посреди этого ужасного места, но и наличие рядом соратников не сильно ее ободрило. Она прекрасно понимала, что вздумай темные силы напасть на них, ее не сумеет защитить даже свирепый Цент.

Решив, что пора закругляться с разведкой, князь жестом отдал приказ идти в обозначенном им направлении, и сам подал пример, быстро зашагав вперед. Инга поспешила за ним, а вот Владик замешкался, оступившись на куске щебня и едва не грянувшись лицом оземь. И лишь эта заминка спасла ему жизнь.

Над его головой раздался громкий хлопок, сумевший пробиться даже сквозь общую какофонию. Это лопнула стропа. После чего весь груз – сотни три кирпичей, обрушился вниз, прямо перед носом несчастного программиста. Тот шарахнулся назад, оступился и со всего маха сел копчиком на щебень. От боли у страдальца в глазах потемнело, а следом его накрыла поднятая упавшими кирпичами пыль, и Владик вообще перестал что-либо видеть. Он кое-как поднялся на ноги, и, держась за отбитую пятую точку, попытался выбраться из пылевого облака. Своих соратников он не видел, да и вообще не видел ничего. Пыль попала в мокрые от слез глаза, окончательно ослепив программиста.

Горько всхлипывая, Владик брел куда-то, ничего не видя перед собой, больше всего на свете боясь не заметить края огромного колодца и упасть вниз. Нарисованная воображением картина затяжного падения с последующим размазыванием тушки о дощатый настил вызвала у Владика резкий и болезненный кишечный спазм. Он стал что-то кричать, звать на помощь, но его голос без остатка растворялся в шуме гигантской стройки.

Наконец, после десятиминутного блуждания, Владик различил впереди человеческие силуэты, и возжелал, чтобы это оказались Цент и Инга. Он устремился к ним с надеждой, подбежал, вцепился руками в первую фигуру, и, не удержавшись, могучим потоком исторг из себя жалобную книгу. Владик с упоением рассказывал о том, как ему плохо, как он страдает, как мечтает о теплоте и нежности, как тоскует без эпических рейдов. В общем, произвел краткую версию излияния души, занявшую всего минуту. Расширенная версия длилась бы час, а полная – сутки.

За то время, пока он жаловался на жизнь, Владик сумел пальцами выскрести из глаз цементную пыль, и вновь обрел способность видеть. И эта способность тут же сообщила ему, что он обознался, и излил душу не в те уши. Перед ним стояли трое загипнотизированных рабочих с пыльными лицами, и, не отрываясь, пристально смотрели на программиста. Владик вздрогнул и попятился от них. Те не поленились шагнуть следом. Владик опомниться не успел, как его приняли под руки. Он, что было мочи, закричал, теша себя надеждой, что Цент услышит вопли своего слуги и придет на помощь, но крик его потонул во всеобщем шуме. А принявшие его под руки рабочие уже куда-то тащили свою добычу. Владик попытался вырваться, но быстро понял, что шансов на это у него нет. Стал вертеть головой, в надежде высмотреть своих соратников, но тех нигде не было видно. Они либо потеряли его, либо просто бросили. Цент мог это сделать, и легко.

Отчаяние охватило программиста. Что же его ждет? Убьют? Станут пытать? Или скормят темным богам? В любом случае будущее не сулило ему ничего хорошего.

Но напрасно Владик думал скверно о своих соратниках. Те честно пытались отыскать его, на что потратили минут двадцать, бродя по стройплощадке и осматриваясь по сторонам. Цент, впрочем, хотел свернуть поиски уже через минуту, но Инга никак не унималась. Она не теряла надежды отыскать пропавшего программиста, и, в итоге, Центу пришлось тащить ее за собой силой.

Когда они отдалились от стройки на достаточное расстояние, чтобы быть в состоянии слышать друг друга, девушка тут же заявила, что они обязаны вернуться и продолжить поиски.

– Куда вернуться? – зло спросил у нее Цент.