Дверь кабины начала открываться, и Владик понял, что пробил его смертный час. Это понимание не прошло бесследно. Его трусоватый организм ответил на него столь яростным кишечным спазмом, что у программиста свет померк перед глазами. Померк ненадолго, всего на пару секунд, а когда зрение вновь возвратилось к Владику, тот поспешил крепко зажмуриться, дабы не видеть надвигающегося на него монстра.
– Ты кто? – спросил женский голос. – Эй, ты?
Владик осторожно приоткрыл глаза, которые, вслед за этим, удивленно распахнулись до предела. Перед ним стоял вовсе не монстр, не кошмарная тварь из далекого и мрачного прошлого, но самая прекрасная женщина на свете. Таких красавиц страдалец не видывал прежде даже на картинках.
– Ты как сюда пролез? – спросила его женщина.
Владик дико таращился на незнакомку, не будучи в силах отвести похотливо взгляда от ее прекрасного обнаженного тела. Он даже забыл о том, что сидит на унитазе со спущенными штанами, а вокруг распространяется характерный, и не самый приятный запах. Владик вообще обо всем забыл.
– Ты что, язык проглотил? – повысила голос женщина. – Я к тебе обращаюсь! Как ты сюда забрался? И вообще, не мог, что ли, другого места найти?
В этот момент Владик очнулся от оцепенения. До него дошло, что хоть перед ним и не ужасный монстр, но и наверняка не человек. Правда, обнадежило уже то, что женщина не прикончила его на месте. Возможно, она совсем не злая. Либо же ее озлобленность носит умеренный характер.
– Простите! Я нечаянно, – завыл Владик, и, соскользнув со стульчака, грянулся перед незнакомкой на колени. – Понимаете, так вышло. Я себя не контролировал….
Бормоча какую-то ерунду, он попытался подползти к женщине, но та, заметив его приближение, воскликнула с нескрываемым отвращением:
– Ладно! Ладно! Оставайся там, не приближайся. Фу-фу! Какое неистовое зловоние! Фу! Не думала, что смертному мужу по силам произвести подобный смрад. А ты ведь… да, ты человек. Но этот запах…. Он воистину нечеловеческий!
Она схватила с вешалки халатик, набросила на свое прекрасное тело и, зажимая пальцами нос, выбежала из ванной.
– Когда закончишь свои дела, воспользуйся освежителем воздуха, – посоветовала она, прежде чем захлопнуть дверь. – И, знаешь, ты его не жалей.
После того как женщина покинула уборную, Владик вернулся на унитаз и некоторое время просидел на керамическом троне в полной растерянности. С одной стороны, он явно столкнулся с каким-то сверхъестественным существом, ибо явившаяся его очам красавица едва ли была человеком, что явственно следовало из ее речей. С другой же стороны, Владик уже как-то привык к тому, что всякие там боги и тому подобные существа таинственной природы, отличаются феноменальной кошмарностью и эпичной озлобленностью. Уж он-то на своем недолгом и несчастном веку повидал этих чудовищ, и все они хотели только одного – делать зло. В число чудовищ страдалец с чистой совестью включал и доброго друга Цента, поскольку тот мало чем отличался от древних богов – был столь же неистово злобен, тяготел к геноциду, мучил и убивал людей, получая от этого массу положительных эмоций.
И вот, впервые, Владик столкнулся с неким существом, которое не выглядело и не вело себя как исчадье ада. Что это могло значить? Что не все древние боги злые? Ну, об этом-то программист догадывался и раньше. Наверняка были и добрые боги, иначе мир давно бы был уничтожен свирепыми чудовищами. Вот только Владику почему-то казалось, что добрые боги либо не дожили до нынешних времен, либо покинули этот мир и ушли куда-то столь далеко, что ждать их внезапного возвращения не стоит.
Но что, если это не так? Он ведь, в сущности, ничего толком не знает об этих богах. Да, Кощей был чудовищем, и то существо, которое они обнаружили в подземной гробнице под скотомогильником, тоже явно принадлежало к силам зла. Но это ведь ничего не значит. Вдруг ему повезло столкнуться с доброй богиней, которая не наслаждается видом истязаемых людей, не принимает ванны из жертвенной крови, и, что самое главное, не питается программистами? Владик руками и ногами ухватился за эту надежду. Должно же ему, горемычному, наконец, повезти. Ведь сколько чаш страданий уже испито до дна, а конца этому нет. А ведь он ничем не заслужил всего этого. Он ведь не изверг, вроде Цента. Может быть, и не святой, но уж и не худший из людей.
Отчаянно надеясь на лучшее, Владик закончил свои дела, натянул штаны и, по совету хозяйки квартиры, обильно спрыснул воздух освежителем. Заодно спрыснул и себя. Владик забыл, когда в последний раз мылся, а всяких адреналиновых приключений с той поры пережил целый вагон. В силу чего источал ядреный запах пота, и далеко не его одного.
Собравшись с духом, Владик робко приоткрыл дверь и вышел из туалетной комнаты. Девушка была здесь. Она стояла посреди гостиной, и, с задумчивым видом, созерцала обеденный стол. Стол выглядел так, будто по нему прошел Мамай, притом прошел неоднократно, и не он один. Владику вновь стало страшно – не будет ли он сурово наказан за учинение кормового беспредела?
Услыхав его шаги и громкое трусливое сопение, девушка повернулась к гостю и спросила, указав жестом на стол:
– Полагаю, ты имеешь к этому непосредственное отношение.
У Владика затряслись коленки, и с новой силой захотелось посетить уборную. Ему показалось, что хозяйка сердита на него.
ebooksa