Стражи Ирия

– Владик, ты какой-то бледный, – заметила Инга. – Тебе нехорошо?

– Это все от недостатка питания, – озвучил свое профессиональное мнение Цент. – Этот Владик хуже маленького ребенка – то не буду, это не хочу. Каша да щи ему не еда, конфеты только подавай. А ведь неуемное поглощение сладостей верный путь к подрыву здоровья. Да еще эти его вегетарианские заскоки. Вбил себе в голову, что мясо вредно, и вот к чему это привело: на ногах едва стоит, иммунитет ослаблен, в речи прослеживаются четкие признаки горячечного бреда. В который раз тебе говорю, друг Владик, оставь ты свои глупости, и начни полноценно питаться.

– В самом деле, – согласилась Инга. – Сядь и покушай с нами. Тебе сразу станет лучше.

Владик уже хотел подсесть к столу, но тут появился Коля, волокущий из рощи отличную березовую ветку. Та была будто по заказу – прямая, толстая, и достаточно длинная, чтобы привязать к ней человека и подвесить над огнем.

– О, самое оно! – похвалил слугу Цент. – А теперь поройся в багажнике, и поищи там что-нибудь, похожее на шампуры.

Шампуры! Владика будто окатили ледяной водой. Нет, его ждет отнюдь не казнь на вертеле. Истязатель собрался ввергать его в пучину боли путем прижигания каленым железом.

– Владик, что с тобой? – всерьез обеспокоилась Инга. – С тебя пот градом льется, и тебя всего шатает. Ты болен? Подхватил какую-то инфекцию.

– А вот питался бы по-человечески, ни одна зараза бы не пристала, – заметил Цент, принимаясь за третью банку тушенки.

Тут прибежал Коля, и радостно доложил, что нашел в багажнике настоящий шампур.

– Ну, значит все готово, – потер ладони Цент. – Разводи огонь, сейчас приступим.

Владик вспомнил о волшебном ноже, что дала ему Погибель. Богиня сказала, что это оружие мгновенно убивает все живое одним прикосновением. Это, пожалуй, был выход. Нет, бросаться с ножом на Цента Владик не собирался, ибо понимал, что это бесполезно. С всесильным извергом ему никогда не совладать. А вот избавить от страшных мук самого себя он был в состоянии. Достаточно одной крошечной царапины, и все. Он даже ничего не почувствует. В противном же случае его ждет целый аттракцион боли, ибо Владик вдруг понял, что Цент не собирается останавливаться на какой-то одной пытке. Он применит их все, поочередно: и угли, и вертел, и каленое железо. И, вероятно, на этом его фантазия не иссякнет. Еще что-нибудь придумает. Много-много всякого.

Пока Владик прикидывал, как бы расстаться с жизнью наименее болезненным образом, Цент уплетал тушенку и горя не знал. Не знал он его ровно до тех пор, пока не повернул голову, и не увидел рядом с собой Изяслава Противного собственной призрачной персоной. В этот раз Изяслав превзошел сам себя – вырядился в красный сарафан вульгарного покроя, из-под которого торчали волосатые и кривые ноги всадника, накрасил губы и надушился без чувства меры.

От неожиданности тушенка пошла Центу не в то горло, и он долго кашлял, пытаясь вытряхнуть кусок мяса из дыхательных путей. Инга стала бить его по спине, затем к ней подключился Коля. Изяслав сидел рядом, кокетливо теребил полы сарафана, и очаровательно улыбался.

– Ты уж осторожнее будь, – посоветовал он, когда Цент, общими усилиями, вновь обрел способность дышать. – Подавишься, чего доброго, кто тогда тьму одолеет, и наши с мальчиками души в Ирий отправит?

– Ты что, скотина нетрадиционная, нарочно меня пугать вздумал? – прохрипел красный, как дьявол, Цент.

– Ну, извини. Не знал, что ты такой трусишка.

– Если бы ты не был дохлым, я бы тебе показал, кто из нас трусишка! – пригрозил Цент.

– С кем ты разговариваешь? – с беспокойством глядя на князя, спросила Инга.

– Я? Да вот с этим петухом старославянским.

– С кем? – округлила глаза девушка.