Стражи Ирия

– Видишь, он полезен, нельзя его казнить, – заметила Инга.

– Я не верю Владику, – покачал головой Цент. – Считаю, что он говорит это лишь с целью спасения своей шкуры. Предлагаю, для начала, провести комплекс пыточных процедур первого уровня болезнетворности, без необратимого воздействия на жизненно важные органы. Практика показывает, что добрая пытка всегда пробуждает в человеке тягу к искренности. Послушаем, что он скажет после.

– Нет! – визжал Владик. – Это правда! Я знаю, где живут богини! Я там был! Я вас проведу!

– Или заведу в ловушку? – спросил Цент, принимая из рук Коли раскаленный шампур. – Ничего, Владик, скоро мы выведем тебя на чистую воду. Поверь, через полчаса из твоего рта будет выплескиваться правда, только правда, и ничего, кроме правды. Ну, и еще дикий крик боли, конечно.

Увидев раскаленный шампур у своего носа, Владик едва не лишился чувств. И лишился бы, если бы не понимал – ни обморок, ни что-либо иное, не спасет его от кошмарной участи.

– Сейчас мы ему что-нибудь прижжем, – зверски улыбаясь, распевно протянул Цент. – Владик, угадай – что. Если угадаешь, получишь приз.

– Помилование? – с надеждой закричал страдалец.

– Нет, дополнительные полчаса пытки. И не говори, что приз не ценный. Ведь ты будешь жить лишь до тех пор, пока тебя пытают.

Владик вытаращил глаза и завопил на всю округу.

– Господи! Остановитесь! – не выдержала Инга, и вклинилась между привязанным Владиком и Центом с шампуром. – Так нельзя. Если Владик виновен, его нужно судить. Судить, ясно?

– Я же князь, – напомнил Цент, – мне закон не писан. То есть, я хотел сказать, что писан он мною и для меня. К тому же, как наместник господа на земле, имею полное право карать и миловать всех своих подданных. А теперь отойди, и не мешай мне мучить очкарика. Я так долго этого ждал.

– Если ты умучаешь его, он не сможет привести нас к темным богиням, – напомнила Инга.

– Да ведь я же его чуть-чуть, любя, – признался Цент. – По щадящей программе.

– Владик слаб и хил, – сказала Инга. – Он вообще никакой пытки не выдержит. Погляди на него, он уже одной ногой на том свете.

Заступница сказала правду – выглядел Владик ужасно, а пах еще хуже. Его трусливый организм, в ожидании истязаний, щедро выплеснул из себя все, что смог. Сам страдалец был местами бледный, а местами зеленоватый, непрерывно трясся и изливал потоки слез из покрасневших глаз.

Окинув взглядом смертника, Цент пожал плечами и заявил:

– Владик всегда так выглядит, это его обычный вид. И запах. Но есть в твоих словах и доля правды – немощный очкарик не умеет терпеть боль. Начнем его пытать, он, чего доброго, ласты склеит.

– Склею! Склею! – закивал головой Владик. – Сразу склею!

– Да ты-то молчи! – одернул его Цент. – Тебе надеяться не на что, сразу говорю. Есть грехи, которые можно искупить, но твое злодеяние не относится к их числу. Не сегодня, так через неделю, но быть тебе зверски умученным.

Он отбросил в сторону раскаленный шампур, покосился на Колю, и проворчал: