Стражи Ирия

– Почему ты здесь сидишь? – удивилась Инга.

– Все нормально! – выпалил Владик, со страхом глядя на девушку.

– Да нет, не нормально. Я же вижу, что что-то случилось. Мы так хорошо общались, а потом ты пошел за ворота с Центом, и вернулся сам не свой. Это все из-за Коли?

На Колю Владику было плевать. Может быть когда-то, до конца света, поступок Цента и мог бы его шокировать, но с той поры многое произошло. Владик успел повидать немало страшных вещей, а кое-что из того, что наблюдали его очи, вообще не укладывалось в голове. Поэтому он вполне спокойно отнесся к тому, что Цент решил принести Колю в жертву темным силам. Для Цента это было вполне типично, к тому же, Владика радовало уже то обстоятельство, что на роль жертвенного агнца избрали не его.

Вот что действительно терзало программиста, так это клятва, которую злобный князь вырвал из его уст. Инга была права – они действительно хорошо общались. И во Владике даже стала теплиться надежда, что это общение, со временем, перерастет в нечто большее. Но тут появился изверг из девяностых и все испортил. Владик не понимал, какие причины побуждают Цента лишать его даже тени надежды на личную жизнь, но вот кое-что другое он знал наверняка – стоит нарушить данную клятву, и не будет у него ни личной, ни публичной, ни какой-либо еще жизни.

– Понимаю, мне тоже от этого не по себе, – призналась Инга, присев рядом с Владиком на корточки. – Даже если Коля и наврал про Цитадель, поступать с ним подобным образом неправильно. Я вот думаю, не отпустить ли его, пока твой друг на вышке.

– Что? – выпалил Владик. – Что ты хочешь сделать?

– Освободить Колю. Ключи от наручников Цент бросил в машине, я это видела. Можно освободить его, и пусть уходит. Туман еще не сгустился, возможно, у него есть шанс.

– Нет! – с жаром произнес Владик. – Слышишь меня? Нет! Не вздумай этого делать!

– Но Коля ведь человек….

– Речь не о Коле. Ты просто не знаешь Цента.

– Я знаю….

– Нет, не знаешь. Поверь мне – ты не знаешь. Никто из вас не знает.

– Он пытался спасти нашу группу, рисковал собой. Плохой человек не поступил бы так. Может, он излишне свиреп и жесток, но подумай, в какие времена мы живем. Сейчас просто нельзя быть мямлей и рохлей. Прежде все мы были другими. Конец света изменил каждого.

– Его он не изменил, – сквозь зубы проворчал Владик. – Он всегда был таким.

Тут Владик подумал, что и он сам не подвергся особым изменениям. Наверное, в этом и заключалась причина всех его жизненных неудач. Инга была права – никто после конца света не остался прежним. Никто, кроме Цента, но тот изначально был рожден для жизни в условиях хаоса и анархии, так что зомби-апокалипсис оказался для него родной средой обитания. А вот он сам так и не изменился. Не сумел адаптироваться к новым условиям, не сумел принять их и стать частью нового мира. Конечно, этот новый мир был ужасен, и не было дня, чтобы Владик с теплотой и нежностью не вспоминал жизнь до конца света, но он, в то же время, понимал, что нынешнее положение дел надолго, если не навсегда. И жить ему предстоит в этом мире, в таком, какой он есть. Вот только понимать-то понимал, но ничего не предпринимал.

– Я думала, что мы это сделаем вместе, – призналась Инга.

– Что сделаем? – испугался Владик.

– Освободим Колю.

– Боже! Нет! Мы не будем этого делать.