– Что мы будем делать? – едва не разрыдался программист.
– Надеяться на лучшее. Если повезет, этой ночью ничего не случится.
К ним подсела Инга. Заметив, что гости выглядят необычно хмурыми, она спросила:
– Что-то случилось?
– Да, – сказал Владик.
– Нет, – поправил его Цент.
– Так случилось или нет? – удивилась девушка.
– Ничего не случилось, все хорошо, – заверил ее князь. – Просто Владик боится темноты. Это последствие тяжкой психологической травмы, полученной им в юном возрасте в детском летнем лагере. Его другие детишки зверски напугали падающим потолком, вот он с тех пор темноты боится и в постель мочится. Ты не беспокойся, я побуду с другом Владиком. Ободрю его, так сказать, своим присутствием.
Оставив травмированного юношу и его опекуна, Инга присоединилась к зрителям, следящим за очередной партией в карты. Владик, дабы не слышать жуткого голоса, заткнул пальцами уши. Цент, напротив, напряженно вслушивался в слова незнакомого языка, пытался что-нибудь разобрать, но тщетно.
Ближе к полуночи карточное веселье утихло. Большая часть людей отправилась спать, нести вахту остались пять человек, которых должны были сменить позже.
– Вы не будете ложиться? – спросила Инга, подойдя к гостям. Те сидели на скамье рядышком, и оба имели такой напряженный вид, будто отчаянно желали в уборную, но терпели назло всему.
– Пожалуй, мы придадимся бодрствованию, – ответил ей Цент. – Ночью хорошо думается. Мне есть о чем поразмыслить. А тебе, Владик?
– А? Что? – всполошился программист. Зловещий голос, к этому времени, основательно доконал его. Хотелось забить уши ватой, залепить пластилином, чем угодно их закупорить, лишь бы не слышать черных заклинаний.
– Вот Инга спрашивает, не хочешь ли ты пойти спать.
– Нет, я не хочу. Не хочу спать, – нервно тряся головой, ответил Владик.
– Как знаете, – пожала плечами Инга. После чего пошла не к вагончику, а куда-то в темноту, к забору.
– Эй, ты куда? – крикнул Цент.
– Все нормально, – не оборачиваясь, ответила девушка.
Цент посмотрел на дежурных, и спросил:
– Куда ее понесло?